Намедни, находясь в режиме самоизоляции в связи с эпидемией коронавируса, я блуждал по интернету - и наткнулся на книгу известного журналиста Хиггинботама «Чернобыль» (М.:АНО, 2020). Блистательно и без малейшей фальши выполненная обложка, рисунок на которой удивительно точно передаёт идею глобальной катастрофы, побудила меня задаться вопросом: так же ли блистателен текст, как и дизайн книги? Что-то внутри подсказало: приобретя книгу, я получу опровержение пословицы «Не судите о книге по обложке». Как выяснилось впоследствии, я не ошибся.
Я не являюсь физиком-ядерщиком, но как человек душевно чуткий я не могу игнорировать глобальную катастрофу с апокалиптическим окрасом, к тому же произошедшую не так давно. Книга меня живо заинтересовала - и вот с помощью жены я уже оформляю заказ. Несмотря на карантин, служба доставки в книжном магазине работает безупречно, и вот уже молодой расторопный курьер привозит мне долгожданный экземпляр книги.
Горячо поблагодарив курьера, я едва ли ни тут же погружаюсь в чтение. Книга буквально проглатывается на одном дыхании. Будучи скрупулёзной документальной хроникой катастрофы, фундаментальным (и едва ли ни исчерпывающим) трудом, книга не является просто описательным перечнем трагических событий. Автор проводит всесторонний анализ трагических ошибок, которые некогда привели к необратимым последствиям для всей планеты, и в итоге - книга содержит, пусть и не нравоучительное, представление о том, на каких, пусть и ужасающих примерах, человечество может учиться выживанию. Поэтому не будет натянуто ассоциировать книгу блистательного журналиста Хиггинботама, например, с эпопеей Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». И журналист Хиггинботам не просто описывает ужасающие события, но даёт их величественную ретроспективу, звено за звеном как бы развязывает гордиев узел. Вот почему при чтении книги является головокружительная лёгкость. Книга ритмично и увлекательно написана и содержит не только проблемный пласт, но и скрытое указание на выход из чудовищного лабиринта нашей недавней истории.
Нет смысла пересказывать и без того убедительно описанные Хиггинботамом события, интересней будет концептуальный обзор книги в целом. На многочисленных примерах Хиггинботам показывает, как катастрофа Чернобыля явилась из самых недр советской мифологии. Советская гигантомания и сопряжённая с ней романтика грандиозных строек зачастую приводила к тому, что советское начальство скорей, скорей требовало «отгрохать» очередной атомный реактор. Быстрее, выше, сильнее - вот в таких темпах возводился город атома близ Припяти. Между тем, атом - штука коварная, и когда требовалось, но не находилось тут же одно, другое, третье, четвёртое средство обезопасить людей от разрушительных проявлений атома, на авось возводилось то, что можно было наскоро склепать из подручного материала (который по большому счёту не годился; но сохранялась гладкая видимость). Продолжалось «головокружение от успехов», но подспудно уже зарождалась необратимая катастрофа. Если абстрагироваться от множественных житейских частностей, то её корень, как показано у Хиггинботама эта попытка «подогнать» реальность под сверкающий советский миф. Мы под радостным небом коммунизма возводим небывалые дома будущего - такова была официальная повестка дня. И она мстила за себя, поскольку в недрах коммунистической утопии уже шевелился всесильный монстр.
Далее, после того как бабахнуло на весь мир, в Советской России предпринимаются беспрецедентные попытки не только замять мировой скандал, но и ликвидировать последствия катастрофы. В своей книге Хиггинботам увековечивает не только имена академика Легасова и партийного деятеля Бориса Щербины, которые занимались решением сложнейших, почти неподъёмных задач. Хиггинботам увековечивает также и тех безымянных мучеников, которые буквально не щадили живота своего для выживания остального человечества. Эти люди фактически добровольно шли на смерть для того, чтобы уменьшить чудовищные последствия масштабного атомного взрыва. «Оказывается, можем совершать невозможное, когда хотим!» - как бы заявляет Хиггинботам по поводу того, что было сделано, когда бабахнуло на всю планету.
Книга содержит и анекдотические подробности. В ночь страшного бедствия люди, дотоле безмятежно спавшие, испуганно зашевелились, начиная понимать, что произошло необратимое - и всё-таки нужно принимать меры (пока непонятно какие). Однако один из местных жителей никак не мог продрать глаза и толком разобраться, что к чему. Он продолжал беспечно балбесничать. Это был человек по фамилии Хмель, очевидно в соответствии со своей фамилией он был несколько нетрезв и продолжал пить во время катастрофы. Как выяснилось позднее, именно питие, несколько парадоксально, спасло ему жизнь, поскольку алкоголь в некоторых случаях - это антидот против радиации.
Далее по ходу развития документального сюжета наступает советский суд, в котором проверяют три инстанции. Основательно трясут Курчатовский институт, который теоретически разрабатывал реактор, директора чернобыльской АЭС Брюханова и операторов, которые непосредственно занимались реактором в ночь катастрофы. Главный из них - Дятлов.
Брюханов заявил на суде, что непосредственного отношения к катастрофе не имеет (не он нажимал не те кнопки и даже не он отдавал распоряжение их нажимать). Директор в производстве фигура закадровая. Тем не менее, он, Брюханов, чувствует себя виноватым, поскольку как директор АЭС всё равно несёт на себе ответственность за случившееся и готов понести наказание. Между тем, две другие инстанции - не без остроумия - пытаются переложить друг на друга вину. Глава Курчатовского института Александров заявляет, что институтом всё было правильно разработано, и если неумелый водитель направляет руль машины не туда, это ещё не значит, что машина плохо спроектирована. Дятлов, который руководил операторами, в свою очередь говорит на суде, что сострадает жертвам катастрофы, но личной вины Дятлова нет, и он, Дятлов, всё делал правильно.
В результате судебного разбирательства сели в тюрьму и получили внушительные сроки все участники катастрофы.
Для Горбачёва, одного из последних идеологов коммунизма, чернобыльская катастрофа явилась сокрушительным ударом, ибо она в основе подорвала миф о победоносном шествии советской науки по планете. Не потому ли Горбачёв не стал награждать никого из Курчатовского института за помощь в ликвидации катастрофы? - тонко ехидничает Хиггинботам. Меж тем, административная мудрость и талант руководителя не позволяют Горбачёву впадать в обратную крайность - выносить сор из избы - раздувать неудобный скандал вокруг Курчатовского института, будоража мировую общественность, подрывая престиж Советов на фоне мирового сообщества.
Впоследствии Горбачёв говорил, что истинной причиной распада Союза явилось не соглашение в Беловежской пуще, подписанное в 1991-ом году, а чернобыльская катастрофа, ибо она выявила, что отдалённые уголки бывшего Союза - например, периферия Украины, где на весь мир бабахнуло, плохо управляются из центра. А значит, структуру Союза со всей неизбежностью надо менять, предоставляя его бывшим республикам геополитическую автономию.
Подписывайтесь на мой канал. Ставьте лайки, дизлайки. Пишите комментарии