Рассказывает театральный режиссер и актёр Валерий Иванов-Таганский:
«Это история приключилась на гастролях театра в Вильнюсе. <...> В районе одиннадцати мне в номер звонит Любимов. "Валерий, немедленно приезжай в театр, Володя не в форме". Я хватаю такси и на всех парах еду во "Дворец профсоюзов", где шли гастроли Театра на Таганке.
Действительно, видно было, по первой сцене, что Володю буквально качает. Любимов дал команду, чтобы дальше играл я. Я надел свой костюм и без настроения отыграл оставшиеся сцены.
Как отыграл, переоделся, выхожу — смотрю, стоит Володя Высоцкий: глаза воспаленные, красные. Ждет, видимо, меня.
Спрашиваю: "Что случилось?" Он в ответ:
"Можешь поехать со мной на драку? А то мне одному несподручно, а в паре я хорошо работаю! Я к кому из наших не обращался — все трусят. Помоги!"
Видимо, он через много лет вспомнил о нашем спарринге в общежитии на Трифоновке! Говорю: "Конечно…"
Подходим к его машине, вижу: уж больно тяжело Володя идет. Помню, у меня в тот момент мелькнула единственная мысль — куда садиться: вперед или назад? Где больше гарантий, что мы доедем и драка состоится? А он как сел — сразу дал газ!
Я по дороге спрашиваю: "Куда хоть едем, кого бить будем?" Он мне рассказывает, что с вечера ухаживал за одной девушкой, игравшей на барабане в оркестре гостиницы "Интернационал". Эта прелестница-барабанщица Высоцкому очень понравилась. Позже, когда девушка освободилась, они долго сидели с ней в баре гостиницы, вместе выпивали, а потом, как сказал Володя, пошептались и ушли к нему в номер.
А рано утром девушка позвонила Высоцкому в номер и, еле ворочая языком, рассказала, что ее молодой человек, тоже барабанщик, но в другом оркестре, приревновал и избил так, что она теперь в больнице.
Володя признался, что с самого утра на нервах и из-за большого возбуждения "добавил" на старые дрожжи. Он гнал машину "за сто" и по ходу рассказывал план наших действий:
"Мы едем сейчас в бар “Эрфурт”, где работает этот мерзавец, поднявший руку на такую красивую женщину! Я узнал: у них как раз там сейчас идет репетиция!"
Заходим с главного входа. Володя прет, как танк, впереди. Встречает нас литовец, по-русски говорит с акцентом: "Ви к-кудаа? Ссюдаа ннельзяаа!"
В ответ Володя хмуро отрезал: "Я — Высоцкий!"
Но на нашего визави это не произвело никакого впечатления: "Я нне знаааю, каккой таккой Везоттске!" "У тебя есть деньги?" — спрашивает меня Высоцкий.
Я достаю пять рублей, пытаюсь всунуть в лапу незнакомца. Тот отнекивается: нет, мол, нельзя здесь проходить — идите в обход, там есть дверь на сцену. Мы отправляемся в указанное место, идем рядом, молча, настраиваемся "на бой".
Оба в черных, тогда модных, кожаных куртках и оба зло сопим в "носокрутки". Обошли здание, входим по винтовой лестнице сзади. Видим, и правда идет репетиция оркестра. Ну и как там было не заметить барабанщика: он у них один был! Я предложил: "Давай я пойду первым, вызову его на разговор…"
Но не успел я договорить: Высоцкий буквально проскочил мимо меня, выбежал на пятачок, перед всем оркестром, прокричал что-то очень нелитературное и бросился, буквально ввалился в этот оркестр — напрямик, с кулаками, к этому барабанщику!
Оказывается, у него при возбуждении такая черта была — не любил ходить вокруг да около, действовал напрямик, почти напролом! А в тот раз, прыгнув на сцену, за что-то там зацепился и, не удержавшись, упал, повалился прямо "в ноги" оркестра!
Ну и, конечно, его тут же разгневанные оркестранты стали мутузить со всех сторон. Причем совсем бессовестно — ногами! Я поспешил на помощь, успел даже крепко заехать барабанщику, который и впрямь пылал гневом…
Мне тут же полетели удары со всех сторон: руками, ногами. Я схватил Володю, кое-как нам удалось подняться и убежать по этой винтовой лестнице!
А за нами погоня — человек восемь с криками неслись в след. Подбегаем к машине, понимаем, что не успеем сесть, завести, чтобы уехать. Снова готовимся к бою, трезво оценивая свои шансы.
И тут прямо к машине Володи подъезжают два такси, из которых выскакивают наши ребята: Хмельницкий, Шаповалов, Дыховичный и Бортник. Тут уж мы разворачиваемся в боевом порядке, а наши преследователи останавливаются — стоят напряженно, зыркают: хоть и зло, но уже несколько трусливо.
Дыховичный — он в это время был зятем члена Политбюро ЦК КПСС Полянского — тихо говорит: "Ребята, никакого боя — скандал же будет просто жуткий!" Мы постояли, постояли — сели в машины и уехали…»
Отрывок взят из книги «Владимир Высоцкий.Человек народный».
Владимир Высоцкий всегда жил крайностями и шел напролом, ни в чем не признавая чувства меры. Эта книга — еще одна попытка попробовать разгадать грани поэта и понять: что сделало его таким, откуда в его песнях этот трагический надрыв, а в стихах — пульсирующий оголенный нерв?.. Своими мыслями и воспоминаниями о великом артисте поделятся родные, коллеги по сцене и близкие друзья.