Ещё в середине XVIII в. забавы высшего общества были грубы, известно, что при испанском, австрийском, прусском дворах существовали штаты шутов, шутих, карликов и карлиц, великанов, устраивались заседания табакколегиума и т.д. Особенно любила подобного рода забавы Императрица Анна Иоанновна.
В 1740 г. она пожелала обвенчать свою любимую карлицу, калмычку Авдотью Ивановну, носившей фамилию Буженина с придворным
шутом императрицы, князем Михаила Алексеевича Голицына,
шестого шута Анны Иоанновны, имевшего персональное лукошко,
в котором он высиживал яйца.
Свадьбу эту решено было справить "курьёзным образом".
На льду у Невы около Адмиралтейства возведено было из льда
целое особое здание около 25 шагов длиною, около 8 шириною и 9 аршин вышиной. Здание это было довольно затейливой архитектуры, в нем все было сделано изо льда, тонкие пластинки льда заменяли стекла, из льда была мебель и утварь, в печь клали продолговатые куски льда—и они, облитые нефтью, горели, к великому удивлению зрителей.
Впереди дома стояло шесть ледяных пушек и две мортиры, у главных ворот — два дельфина, из пасти которых била горящая нефть.
Кровля дома украшена была статуями. Внутреннее устройство дома также сделано было изо льда.
По сторонам дома воздвигнуты были высокие пирамиды с примерными часами и с фонарями на окнах; вблизи помещались ледяной слон,
из хобота которого бил горящий нефтяной фонтан, и ледяная баня, которую топили соломою.
В самом Ледяном доме в одной из комнат стояли два ледяных зеркала, туалетный стол, несколько подсвечников, большая двуспальная кровать, табурет и камин с ледяными дровами.
Во второй комнате были ледяной стол, два дивана, два кресла и резной буфет с посудой. В углах этой комнаты красовались две статуи, изображавшие купидонов, а на столе стояли большие часы и лежали карты. Все эти вещи были сделаны изо льда и выкрашены красками.
Из разных концов России были доставлены в Петербург, по два человека обоего пола всех племен и народов, подвластных русской государыне. Всего набралось триста человек.
Маскарадная комиссия снабдила каждую пару местной народной одеждой и музыкальным инструментом. 06 февраля 1740 года, в день, назначенный для празднества, после бракосочетания сиятельнаго шута, совершеннаго обычным порядком в церкви, разноплеменные "поезжани" потянулись со сборного пункта длинным поездом.
Тут были: абхазцы, остяки, мордва, чуваши, черемисы, вятичи, самоеды, камчадалы, якуты, киргизы, калмыки, хохлы, чухонцы и множество других "разноязычников и разночинцев", каждый в своем национальном костюме и с своей прекрасной половиной. Одни ехали на верблюдах, другие -
на оленях, третьи - на собаках, четвертые -на волах, пятые - на козлах, шестые -на свиньях и т. д., "с принадлежащею каждому роду
музыкалиею и разными игрушками, в санях, сделанных на подобие зверей и рыб морских, a некоторые в образе птиц странных".
Шествие открывали "молодые", красовавшиеся в большой железной клетке, поставленной на слоне.
Свадебный поезд, управляемый Волынским и Татищевым, с музыкою
и песнями, проехав мимо дворца и по всем главным улицам, остановился
у манежа герцога курляндскаго.
Здесь, на нескольких длинных столах, был приготовлен изобильный обед, за которым каждая пара имела свое народное блюдо и свой любимый напиток. Во время обеда Тредияковский приветствовал молодых следующим стихотворением:
"Здравствуйте, женившись, дурак и дурка.
Еще... тота и фигурка!
Теперь-то прямое время нам повеселиться,
Теперь-то всячески поезжанам должно беситься…"
После обеда, "разноязычная" пары плясали каждая свою национальную пляску, под свою национальную музыку.
Потешное зрелище это чрезвычайно забавляло императрицу
и вельможных зрителей. По окончании бала, пестрый поезд, предшествуемый по-прежнему «молодыми», восседавшими в клетке
на слоне, отправился в "Ледяной дом", который горел огнями, эффектно дробившимися и переливавшимися в его прозрачных стенах и окнах, ледяные дельфины и ледяной слон метали потоки яркаго пламени, "смешныя" картины в пирамидах вертелись, к полному удовольствию многочисленной публики, встречавшей новобрачных громкими криками.
Молодых, с различными церемониями, уложили на ледяную постель,
а к дому приставили караул, из опасения, чтоб счастливая чета
не вздумала раньше утра покинуть свое не совсем теплое и удобное ложе...
Ледяной дом, благодаря морозам, простоял до конца марта 1740 года,
а затем начал постепенно таять и исчез естественным путём в апреле.
В 1741 году он князь Михаила Алексеевича Голицына удалился в Москву, где его жена-калмычка вскоре умерла.
От неё он имел двух сыновей: князя Алексея, умершего холостым,
и князя Андрея, женившегося на Анне Федоровне Хитрово и оставившего многочисленное потомство. В 1744 г., князь Михаил Алексеевич обвенчался, в четвертый раз, с Аграфеной Алексеевной Хвостовой
и прижил с ней трех дочерей: Варвару и Елену (младшую), умерших
в девицах, и Анну, вышедшую замуж за отставного поручика конной гвардии Федора Григорьевича Карина, составившего себе, в исходе прошлого столетия, некоторую известность литературными трудами. Князь Михаил Алексеевич скончался в 1778 году в глубокой старости. Тело его погребено в селе Братовщине, по дороге от Москвы в
Троице-Сергиеву Лавру.
