Когда в прихожей раздается грохот, я знаю: опять упал на кафель ледоруб. Слишком тяжелый. Он стоит на полу при входе в мой дом: обветренный, с деревянной рукоятью, упирается в стенку ржавым клювом с гравировкой «Ленинград».
Это ледоруб, с которым папа ходил в горы студентом. Всё мое девство ледоруб валялся на антресолях вместе со старыми кошками и другим альпинистским скарбом в разных квартирах, где мы обитали, и мы с братом играли с этими предметами. При нас родители никогда не использовали их по назначению. Когда мы родились, они поставили крест на горах, решив подвязать с риском.
Мы с братом выросли и тоже засобирались в горы. Папа вертел в руках нашу новенькую экипировку и цокал языком: в их время штормовки шили из распоротых парашютов, а пенки они добывали на свалке, куда свозили поролон с Кировского тракторного завода.
– Идти в горы с этими новомодными вещами – сущая халява, – говорил папа. – Слишком легко.
Позапрошлым летом я оказалось на Эльбрусе. Тридцать пять лет назад папа побывал здесь, но восхождения не вышло: они с товарищем дошли только до седловины: дальше не пустила метель. Перед ледовыми занятиями мне выдали прокатный легкий ледоруб из алюминия.
Когда идешь вверх, ледоруб надо держать со стороны обрыва, чтобы успеть зарубиться, если соскользнешь. В ночь восхождения мы добрались до седловины за три часа, и двинулись выше: я выходила в открытый космос в тот рассвет, ведь дальше не ступала папина нога, а штычок ледоруба «Ленинград» не протыкал тамошнего оплавленного солнцем снега. Шаг за шагом, час за часом, и я на вершине, завершила папин путь. Ледорубом воспользоваться не пришлось, разве только для фоток на пике. После восхождения я вернула легкий ледоруб в прокат, а когда вернулась домой, папа разрешил забрать старый ледоруб «Ленинград» себе.
Прошлой весной я набила новую татуировку, среди её деталей возник ледоруб. Увидев картинку, папа заявил, что тоже созрел, и попросил отвести его к мастеру. Татуировщик смутился, увидев папу в костюме. Папа закатал рукав рубашки и подставил машинке предплечье, через час на коже появился маятник, похожий на горный пик. Потом, летом, брату исполнилось тридцать, и мы с папой подарили ему ледоруб. Свой день рождения брат провёл в серии восхождений на четырехтысячники в Альпах. Этот ледоруб - американского производства: ледорубы «Ленинград» теперь никто не делает. Да и в горы сегодня, в отличие от советских времен, ходят в основном чудики.
Ледоруб «Ленинград» стоит в прихожей и часто громко падает. Бьёт по ногам, по полу, царапает обои, он слишком тяжел. Пару раз муж предлагал убрать его. Ему не нравится, когда я ухожу в горы. Он не понимает, что я там забыла.
А ледоруб гулко клюёт пол тем чаще, чем больше времени проходит с последнего моего похода. Заткнется ли он когда-нибудь?
Не думаю.
Если понравился текст, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал.
Другие рассказы можно прочитать здесь:
https://zen.yandex.ru/media/mlynchik/bassein-5e89ea4476040914a46837f8
https://zen.yandex.ru/media/mlynchik/kislyi-cherviachok-5ed4de9ae69033768dc880ce
https://zen.yandex.ru/media/mlynchik/kurinyi-bog-5dea15f7118d7ff7ff6c4f2c