Человеку, воспитанному на современной ему музыке, лучше всего начинать знакомство с артистами старой школы с песен, чьим соавтором указан Сэмми Кан. Каждая из них наиболее полно раскрывает талант, темперамент и своеобразие исполнителя.
Говорю это, опираясь на собственный опыт. К шестнадцати годам я понял, что мой иммунитет перед дурновкусием катастрофически слабеет, а стремление стать "ближе к народу" не избавляет от одиночества и недовольства действительностью. От одичания меня спас Фрэнк Синатра, чье наследие я начал усердно изучать по всем доступным источникам.
Будучи давним слушателем программ Уиллиса Коновера - джазовой и, скажем так, эстрадной, я запоминал имена, произносимые его фирменным баритоном. В том числе - Гас Кан и Сэмми Кан. По обложкам пластинок было видно, что пишутся они по-разному, а материал всегда первоклассный - довоенного качества.
В песнях, написанных при участии Сэмми Кана, уровень воздействия слов и мелодии был одинаков. Каждая из них переносила слушателя в залы бродвейских варьете и кинотеатров, где идут фильмы, которые нам не показывали.
Синатра служил путеводителем в затерянном мире американской культуры. И каждый, кто познал её малую часть, чувствовал себя обособленным суперменом.
Само собой, то была иллюзия в цепи заблуждений, сопровождающих жизнь обывателя от пеленки зловонной до смердящего савана.
Песни Сэмми Кана следовало понимать не как наркотик, а как стимулятор изнурительной работы над собой, как импульс к интенсивному наверстыванию упущенного путем самообразования.
Когда собутыльник, пересказывая переводной роман, цитировал песню про "три монетки в фонтане", не зная, как она звучит, в моей голове отчетливо слышалось троекратное Make it mine, make it mine, make it mine! - финальное заклинание этой красивейшей молитвы.
После такой коды невидимый зал разражался бурей аплодисментов, хотя вокруг царило безлюдье рабочего дня.
У маленького Сэмми было четыре сестры - родители обучали музыке всех, полагая, что кто-нибудь станет профессионалом. Освоив ф-но и скрипку, тринадцатилетний Сэмми дебютировал в составе диксиленда. Вскоре у него появился соавтор - Сол Чаплин, с которым они сочинили текст фокстрота Bei Mir Bist Du Shoen, исполнение которого делает привлекательной даже полнейшую бездарность. Столь велико обаяние этой, наверное, самой популярной мелодии (композитор - Шолом Секунда) с ярковыраженным национальным колоритом.
Далее последовали сорок лет плодотворной работы, дружба с ведущими актерами и композиторами, легендами Бродвея и Голливуда, одной из которых по праву является и Сэмми Кан.
Парируя вызовы новых веяний, он регулярно модернизировал старые вещи, украшая их тексты актуальными хохмами на злобу дня.
Песни, написанные в тандеме с Джимми ВанХьюзеном изумляют готовностью конкурировать с модной "попсой" и способностью к омоложению, параллельно содействуя развитию и взрослению слушателя.
Короче говоря, они не стареют, представляя собою в буквальном смысле evergreens - неувядающие стандарты.
Синатра считал тандем Кан - Ван Хьюзен основным поставщиком песен написанных персонально для него.
Еще одна именитая клиентка гениального Сэмми - Дорис Дэй описывает ночное гуляние в послевоенном Голливуде примерно так:
Посреди залива стояла яхта, на яхте фортепиано, на фортепиано - бутылка виски, за инструментом Джимми Ван Хьюзен. А молодой Фрэнк до самого утра пел без микрофона.
Весь бомонд толпился на берегу, словно вышедшие из воды зомби, бурно реагируя на каждую пропетую вещь.
Хочется верить, что "в стае той есть промежуток малый" для желающих примкнуть к вечеринке, независмо от времени и места, где их настигнет это желание.
Sammy Cahn (June 18, 1913 – January 15, 1993)