Наверное, эта девушка в прошлой жизни была пиратом. Я думаю, внешность не дается просто так, она отражение опыта, который ты пережил, и энергий, которыми научился управлять. Если у тебя шрам, который идет наискось через лоб, бровь и скулу к мочке уха, как пиратская повязка, это о чем-то говорит? Глаз не задет, и слава Богу, а то бы пришлось носить повязку настоящую. Склонность к татуировкам, которым уже мало места на туловище, и они, охватывая шею, подползают все ближе к лицу – лицу красно-рыже-рябому, как будто обожженному солнцем. Где, как не в скитаниях по океанам, можно приобрести эту дубленую кожу, этот хриплый голос? За 30 лет жизни в женском теле в обычной городской среде ты не станешь такой.
Служить боцманом на корабле, управлять командой полубандитов-полуматросов, тренировать глотку, перекрикивая ветра, железной рукой подавлять пьяные бунты – вот обстановка, в которой эта девушка смотрелась бы захватывающе и остро. В такую можно было бы влюбиться, во всяком случае, восхищаться ею. А что предлагает ей жизнь?
Вписанная в картину зауряднейшего швейного цеха, в котором она поставлена бригадиршей, среди дюжинных женских лиц, которые не оценят ни ее героизма, ни воли, ни борьбы со стихией, девушка теряет всю свою красоту. Вот так неподходящая рама губит гениальное полотно.
Творец нарисовал портрет, а плохой ремесленник сделал ему оправу - и получилась обычная человеческая судьба. Вместо парусов – груды тряпок на столах, вместо палубы – производственное помещение размером с корабль. Боцманиха ходит из одного его конца в другой, покрикивая на команду. Она носит коротенькие облегающие шорты (не удивлюсь, если видит себя сладкой девчушкой), из шорт растут крепкие мужские ноги. Сильные икры, плотные ляжки, широко поставленные ступни. Зачем она так расставляет их, когда стоит? Наверное, кармическая память подсказывает ей, что нужно быть настороже, ненароком корабль качнется, и неустойчивых смоет волной. Она и ходит так, что с ног не собьешь.
Но довольно о ней, ведь я хотела рассказать о футболках. Нам дали заказ – партию бело-синих футболок, в маршрутном листе изделия написано «Футболки. Яндекс». Зачем Яндексу столько футболок? Всей компанией, что ли, станут носить? Ткань дешевая – трикотаж с нулевым содержанием хлопка, с лица гладкая, с изнанки с напылением. Напыление это призвано сохранять тепло, а на самом деле оно будет способствовать лишь сильному потоотделению. Наверное, Яндекс решил этими футболками поощрять худших сотрудников.
Но это не просто футболки, а с выдумкой. Модельер разработал для них фигурный рукав, состоящий из двух половинок, белой и синей. Половинки эти состыковываются не ровно, а образуя тупой угол, низок рукава тоже оформлен в виде углов. Вот эти углы мне и дали вытачивать.
Боцманиха посмотрела мой рукав и говорит: «Делай строчку меньше». Выражение это бессмысленное. Можно сделать мельче стежок, можно уменьшить ширину шва (отступ от края до строчки), но саму строчку, вот это переплетение нитей на ткани, ты никак меньше не сделаешь. Уточнила у нее, что она имеет в виду. - «Будешь умничать, не сработаемся». Я сделала мельче стежок. Боцманиха разозлилась, села за мою машину и показала, как надо – оказывается, она имела в виду ширину шва. Словами же сказать нельзя. Ширина шва в трикотаже составляет от 0,7 до 0,5 мм. Обычно на производстве технические характеристики где-то указываются или хотя бы проговариваются вслух..
Дальше она перешла к таджичке, тоже новенькой. Стала кричать на нее, почему та не выделывает угол на рукаве, как следует? «Почему угол, как кишка»? Села показывать сама. Углы у бригадирши выходили не намного лучше. Они, конечно, больше похожи на углы, чем на кишку, но все равно очень страшные. Короткими негнущимися пальцами она прихватывает рукав, как будто собирается высморкаться в него, и никак нельзя понять, что же там, собственно, происходит. Виден лишь конечный результат, а он печальный. «Следи за руками», - говорит боцманиха таджичке, но и эта фраза бессмысленна.
Я поняла, в чем там проблема – она не дорезает надсечку. Чтобы обтачать хороший угол, ткань в месте поворота строчки необходимо надсекнуть – попросту разрезать. Таджичка боится разрезать больше, чем нужно.
А бояться не надо. Я бы показала ей, как это делается, но только не на глазах у бригадирши. Вижу, как в остервенении она пытается объяснить таджичке что-то словами, но та плохо ее понимает.
Что там говорить, я сама ее не понимаю. С самого утра, еще до того, как сесть за работу, боцманиха пыталась научить меня задавать программу, чтобы машина сама делала закрепки. Программа состоит из двух кнопок – я ее не освоила! Я катастрофически не понимаю речи своей начальницы. Даже не берусь описать наш диалог, потому что весь он состоял из междометий, восклицаний и немых вопросительных знаков.
- Поняла? - спросила она меня в конце.
- Нет.
- А телефоном ты пользоваться умеешь?
В глазах ее я заметила что-то похожее на классовую ненависть.
Статья о моей работе год назад.