В дачном посёлке Комисарово наконец-то появилась дорога. Не везде, конечно. Только на Центральной улице. Однако уже за неделю все асфальтовые морщинки были зарисованы цветными мелками — юные художники быстро освоили прелести уличного холста. Вчера всех причудливых нарисованных зверей вскрыли — случился неожиданный ремонт коммуникаций. И электричество вновь покинуло Комисарово.
Виктор Андреевич не успел зарядить свой телефон. Именно в тот момент, когда он намеревался сообщить об этом супруге, мобильный всхлипнул последним аккордом. «Вера Алексеевна, конечно, разволнуется, но вскоре всё верно поймёт и рассудит. Чай, оно не в первый раз, — утешал свою совесть Виктор Андреевич, — может, оно и к лучшему? Всё равно не успел бы к последнему автобусу. Зато дровник готов. Что же, придётся оставаться здесь на ночь».
Семидесятилетний мужчина (он не позволял о себе думать как о пожилом человеке, внутренне уверяя себя, что молодость души — первооснова всего) уже давно осознал: проводить время в одиночестве лучше всего в Комисарове. Дача — это свобода. Виктор Андреевич рвался туда, чтобы сбросить впечатления от города. Так было всегда, ещё с семидесятых годов, когда он с Верой Алексеевной сбегал из душной коммуналки, чтобы увидеть лазурное небо над головой и цветущие деревья. Уже больше тридцати лет назад они покинули коммуналку. Но Виктор Андреевич понял: привычки поменять сложнее, чем местожительство.
_______
Утром следующего дня Вера Алексеевна не обнаружила своего мужа. Его вообще нигде не было. «Ушёл с дачи и не вернулся — в Комисарове пропал пенсионер» — с таким примерно заголовком разлетались районные газеты. И всюду одно и то же: Октябрьский РОВД разыскивает мужчину, который в воскресенье, 14 июня, около 18 часов ушел с дачи Комисарово и не вернулся.
Пропавшего пенсионера зовут Виктор Андреевич Лощинин, на вид ему 70 лет, рост 175 сантиметров, худощавого телосложения, волосы короткие седые, на лице щетина.
Был одет: куртка матерчатая черного цвета ниже бедра, штаны матерчатые коричневого цвета, туфли черные замшевые. На голове кепка темно-синяя с надписью «Техасо». Носит очки с оправой из желтого металла.
Если вы владеете какой-либо информацией, просьба сообщить по телефонам...
_______
«Der-die-das: как определить род существительного?
Я купил пластинку с песней, которую она напевала. Да, зонги Бертольта Брехта в исполнении Гизелы Май... О, как давно и опрометчиво я был влюблён! Но неужели она спряталась в этом лесу? Как давно я мечтал об этой секунде: она выходит ко мне навстречу своей строгой походкой, немного ссутулившись, будто стесняясь своего роста. Пшеничные волосы затянуты в тугую причёску, на лице — ни одного ложного движения, словно чудесная маска, да, губы алые, но нет и тени вульгарности. Всё же не сдержусь, выпалю ей: «Стелла Станиславовна, я больше сорока лет преподаю немецкий!» Или так: «А Виктор уже давно доцент на кафедре немецкого языкознания!» Глупость какая. Не об этом думай. Ищи её, Витя. Ищи её лучше. Одни только тени попадаются. Она растеряла свои тени! Как я устал собирать их. На моих ладонях скоро совсем не останется места! Как ослепительно сверкает. Не закрывай глаза, Витя, смотри в оба, она выйдет из этого света! Ах, что ты наделал! Зачем сощурился? Вместо неё какой-то грузный мужлан и старуха. Почему она расцеловывает меня?»
_______
По дачному посёлку раскатилась страшная новость: на третий день после возвращения домой почетный профессор кафедры немецкого языкознания, Виктор Андреевич Лощинин, спустился в подвал своего дома, достал охотничье ружьё и застрелился. В предсмертной записке просил никого не винить в своей смерти, мол, не смог смириться с тем, что приносит страдания Вере Алексеевне и сыну, любит их, но не позволит себе жить со старческим слабоумием и агрессивно развивающейся формой Альцгеймера.
В Комисарове наладили коммуникации. У причудливых зверей началась новая жизнь.