Рассказ из книги «Рассказы и сказки для взрослых»
Несмотря на все максимально возможные в таких условиях понты, - шеф занял под плавно переходящие в офис апартаменты почти все крыло больницы, - в переоборудованной в приемную палате пахло уткой.
-Подождите, - бросила, даже не посмотрев на меня, секретутка - тощая жердь в белом халате. Шеф вдруг решил, что раз он лежит в больнице, значит, и все вокруг должно выглядеть по больничному.
Для секретутки я был никем. Обычный исполнитель, каких тьма. И если на каждого обращать внимание… Сев на кушетку для посетителей, я погрузился в транс ожидания. В качестве развлечения мне предлагалось смотреть, как тупая жердь что-то рассматривает в мониторе компьютера, периодически издавая серию экзотических звуков, означающих, должно быть, смех. Альтернативой был телевизор, настроенный на официальный канал, по которому показывали исключительно тошнотворную муть.
Я уже собирался запустить чем-нибудь в экран, когда из палаты шефа вырулила медсестра.
-Можете войти, - разрешила она.
Секретарша снисходительно мне кивнула, подтверждая вердикт медсестры. Чувствуя себя китайской проституткой, я вошел.
-Ты уже ознакомился с криминальной хроникой завтрашней газеты? - спросил шеф, даже не предложив мне сесть.
На кушетке в пижаме он был похож на Великого Нехочуху (был такой мультфильм).
-Мне сказали, что вы вызываете срочно, так что я не стал заходить в отдел информации, - приняв виноватую позу, ответил я, - а получить эти сведения по сети я не мог из-за передислокации отдела.
С моей стороны это было непростительным проявлением халатности, но из-за бардака по случаю переезда всей нашей конторы в больницу с меня были взятки гладки.
-Прочти и постарайся не опоздать. - Шеф взял с тумбочки и протянул мне мятый лист бумаги.
«Убийство в кафе «Путь Керуака». Вчера в половине пятого вечера в кафе «Путь Керуака» произошло очередное убийство. Жертвой преступника оказался незадачливый торговец подержанными спичками по имени Герострат. Едва он вошел в кафе, как неизвестный убийца встретил его огнем из пистолета. Он выстрелил трижды. Одна пуля попала жертве в живот, другая в голову. Третья прошла мимо…»
-Флаг на ветру! - выругался я, - я же никогда не мажу.
-Раз написано «мимо», значит, мимо! - отрезал шеф, - или ты забыл?
Все верно, пресса никогда не врет.
-А кто автор статьи? - спросил я.
-Какая тебе разница?
-Интересно. К тому же завтра я все равно узнаю.
-Карен Филимонов.
-Я так и думал.
Этот мудила Филимонов просто обожал подставлять всех, кого только можно, когда писал репортажи. Конечно, полную отсебятину он нести не мог - для этого в прессе существовали редакторы, корректоры, консультанты, и так далее. Целая армия кретинов, единственная задача которых заключалась в слежении за тем, чтобы особо рьяные репортеры не записались вконец в поисках сенсаций. Но и в таких условиях Филимонов умудрялся пороть косяк за косяком.
Мне еще повезло. Не далее как месяц назад Филимонов умудрился в своем репортаже об убийстве какого-то маклера ревнивым мужем как бы между прочим указать, что был ранен случайный прохожий, рикша возвращающийся с работы. И бедному Григорьеву пришлось перетряхивать весь город в поисках это долбанного рикши, - пресса не врет, - а позже, рискуя собственной жизнью, держать его за шкирку на линии огня…
Я посмотрел на часы. Было чуть больше трех - самое время поторопиться, чтобы попасть в кафе, но я решил подстраховаться.
-Мне нужен спецавтомобиль, - как бы извиняясь, сообщил я шефу.
У нас специально для таких вот экстренных случаев существовал транспортный отдел с пятью скоростными машинами и профессиональными гонщиками в условиях городских улиц в качестве водителей.
-Ладно, - благословил меня шеф.
Не прошло и пяти минут, как я уже сидел на заднем сиденье немного битой, но вполне резвой «Бэхи». Кирюха, бывший чемпион подпольных гонок, несся вперед, не обращая внимания на сигналы светофоров, а я с восхищением наблюдал, с какой легкостью он лавирует между толпами охотников, носящихся по городу в поисках Будды (его шкура в этом сезоне снова входила в моду), попутно отстреливая, политиков, банкиров и журналюг.
В четыре я уже пил кофе за зарезервированным для меня столиком и слушал треп посетителей.
Справа от меня пожилой китаец с обреченным выражением лица ковырялся в тарелке с лапшей примерно тридцатисантиметровым куском держака от лопаты и жаловался самому себе на судьбу:
-Какому только уроду, - причитал он, - пришло в голову, что мы едим какими-то палками, словно мы дикари или выродки какие. Зачем нам есть палками, если вот уже более трех тысяч лет существуют прекрасные удобные куайцзы. Что мы дикари, что ли? На себя лучше бы посмотрел, урод. Наш народ был процветающим и культурным уже в те времена, когда предки таких вот писак прыгали с ветки на ветку, помогая себе хвостом. Взять бы его за шкирку и затолкать, куда следует, этот кол… дерьмо! - очередная порция лапши сорвалась с орудия еды и плюхнулась китайцу на брюки, оставив жирный след на самом интересном месте.
Выругавшись на все кафе, китаец отбросил палку и принялся есть руками.
Через несколько минут появился патрульный.
-Вы арестованы за попытку дискредитации прессы, - сообщил он, надевая на китайца наручники.
Все правильно, пресса не врет.
В это же время слева от меня пара упившихся вдрызг потомственных пролетариев обсуждала жен.
-Твоя ведь тоже умерла? - спрашивал один из них своего приятеля, положив ему руку на плечо.
-Месяцев шесть уже как… - с пьяной грустью в голосе отвечал тот.
-А моя уже два года…
-Давай помянем… не чокаясь…
-Ну и как она приходит? - доверительным шепотом спросил первый.
-Как положено, каждую ночь… Знаешь, она у меня какая… была…
-Моя тоже, реже немного, но приходит… А как твоя, ссыт?
-Обижаешь, зачем ей ссать?
-А моя ссыт. Придет, сядет посреди коридора, и ссыт. Сука… Я у нее спрашиваю: «Зачем ты это делаешь?», а она придет, молча нассыт и уходит. Даже словом не обмолвится…
Ровно в 18-30, хоть сверяй часы, на пороге кафе появился Герострат в сопровождении двух малолетних шлюх. Он был весел и заметно навеселе. Мне даже стало его жаль. Чертова служба - убивать человека ни за что, ни про что, только потому, что какой-то хренов писака написал об этом в газете. А пресса, она ведь не врет.
Я выстрелил три раза. Труднее всего было стрелять мимо. Надо было не только выстрелить рядом с жертвой, но еще и ни в кого не попасть - про случайные жертвы в репортаже не было ни слова, а любую неточность в исполнении после которой им пришлось бы редактировать текст, писаки воспринимают, как личное оскорбление. И потом от них столько неприятностей.
Выполнив задание, я убрал пистолет в кобуру и вышел из кафе. У входа уже поджидал знакомый таксист. Где он брал информацию, для меня было загадкой, которой я не хотел забивать мозги. В любом случае это было удобно, а то, что где-то там существует постоянная утечка информации, меня уже не касалось.
-Домой, - сказал я, садясь в машину.
Дело сделано, и теперь можно снять форму и пойти куда-нибудь выпить или устроиться на диване, уткнувшись носом в экран - вчера я купил парочку новых фильмов.
Выбравшись из ванны, я налил себе коньяка, включил Бетховена и забрался с ногами в кресло, надеясь поразмышлять о чем-нибудь приятном, красивом и бесполезном.
Устав от тяжких дум, я решил пройтись. Прогулка быстрым шагом пока еще остается лучшим средством от самозатрахивания.
За те несколько часов, что я провел дома, погода резко испортилась. Город буквально утонул в тумане, таком густом, что уже в двух шагах ничего не было видно. Похолодало, и несильный, но достаточно противный ветерок так и норовил выдуть из-под одежды последнее тепло.
«Тем лучше», - решил я, - «тем лучше». Представляя, что туман разъедает назойливые мысли, я пошел, куда глядели глаза. Людей на улицах почти не было, и это меня особенно радовало. Мне нравилось быть наедине с туманом, который после нескольких минут ходьбы не казался уже таким холодным.
На каком-то из перекрестков я чуть было не столкнулся с еще одним ночным гулякой (была ночь). Он что-то увлеченно надиктовывал на диктофон.
Сделав несколько шагов, я вдруг понял, что знаю этого парня, что это не кто иной, как тот самый Карен Филимонов собственной персоной. А когда буквально в следующее мгновение мой взгляд упал на примерно полуметровый кусок трех четвертной трубы, какими-то судьбами оказавшийся на том тротуаре, я почувствовал, что бог есть.
Схватив трубу, я быстро пошел туда, где скрылся в тумане Филимонов. Я шел неслышным профессиональным шагом, так что когда я догнал его на мосту над железнодорожными путями, он меня даже не заметил.
Труба с радующим сердце хрустом обрушилась на голову Филимонова. Я уже знал, что этого удара достаточно.
Завтра утром его найдут на рельсах. В газетах подадут это, как несчастный случай и обвинят во всем муниципалитет. Все верно, обычный несчастный случай. Пресса не врет.