Глава 1
Они сидели на крыше и смотрели на небо. Освещённые луной и под неустанным надзором звёзд, две фигуры ёжились под пледом, защищая себя и самого близкого человека от особенно рьяных порывов ветра. Где-то вдали раздавался вой собак, а за ними свою партию начинали птицы. Природа во всем своём многообразии пела, как это бывает в те редкие минуты, когда человек останавливается и начинает прислушиваться.
– Вот, смотри, ещё одна, – шепнул он.
– Красивая.
– Дааа…
Заворожённая полосой на небосводе пара вновь погрузилось в молчаливое созерцание. Вот уже второй день они наблюдали магию, происходящую над головами с наступлением темноты. Учёный, или же средне образованный человек, сказал бы, что необычные цвета есть результат сгорания в атмосфере металлов и сплавов, коими были напичканы искусственные спутники земли. Однако этот факт мало занимал влюблённую парочку. Для них, знающих, что любую магию нетрудно объяснить наукой, волшебство продолжало существовать. Интеллект чуть выше среднего вкупе с нетривиальным жизненным опытом даровал им особенный, понятный лишь ребёнку, трепет. Волевым решением влюблённые были способны уловить восторженное состояние и проникнутся им, отложив «на потом» все причины и следствия.
В ту пору, когда отношения только начинались, он и она играли на разных инструментах. Их души отзывались на песню партнёра, но опыт и порождаемый им страх заставляли сердечные струны фальшивить. Изнуряющие месяцы тренировок, проваленные концерты, слезы, боль и сомнения, словно крещендо, в конечном итоге привели к наивысшей точке, к кульминации и рождению гармонии. Зазвучавшие в унисон струны подарили очищение, веру в то, что все именно так, как должно быть. С того момента парочка не расставалась. Пока их тела переплетались в спальне, нечто более эфемерное связывало их нутро. День за днём, под прессом обстоятельств и повседневной рутины, вкрапляя частицы себя и принимая подобные, они проникали друг в друга все глубже. И сейчас, сидя на остывающей от дневного солнца крыше, укутанные материей, словно эгидой Зевса, они уже не были двумя отдельными людьми, приведёнными судьбой в это место. Они были единым целым, пожелавшим оказаться здесь вне зависимости от обстоятельств.
– А помнишь? Первые деньки? – нарушила она молчание.
– Да, – вновь протянул он. – Было забавно смотреть на твои потуги перенять мои пагубные привычки.
– Я не о том… – стушевалась она. – Когда началось это.
– Ах, это? Не так уж давно все началось.
– Страшно было?
– Спрашиваешь.
– И мне, – призналась девушка и постаралась сильнее прижаться к телу возлюбленного.
– До сих пор боишься собак?
– А ты их видел? Это тебе не декоративные коротконожки, от которых можно одуванчиком отбиться. Этих разве что палкой-стрелялкой получится утихомирить.
– И долго ты ещё это будешь вспоминать? – улыбнулся он.
– Пока памяти хватит. Видел бы ты себя в тот момент. Один в один мальчишка, нашедший видеокассету без подписи в отцовском чулане.
– Ну, знаешь, не каждый день мне доводилось держать в руках огнестрельное оружие.
– Разве что на экране, – пошутила она.
– И то верно, – произнёс он и глубоко вздохнул.
– Скучаешь по ним?
– Ещё бы.
– У тебя есть оружие, почти бесконечные патроны, открытый мир. Даже цели. Одичавшие собаки – это не зомби конечно, но тоже вполне себе враги.
– В том и дело, что по-настоящему бесконечные патроны только в играх. Да и жалко, «враги» живые все-таки. Они так же хотят жить, как и мы. Представь, сейчас бы объявился представитель власти и предъявил бы нам за всё? Грабежей одних только на полвека заключения.
– Краж.
– Что? – переспросил он.
– Технически это были кражи, а не грабежи. А если учесть сложившиеся обстоятельства, то и кражей-то сложно назвать.
– Мы в квартиры забирались вообще-то. – Тень ухмылки скользнула по юношескому лицу.
– В пустые квартиры. Без хозяев. В смысле без живых хозяев. Без собственников. В общем, ты понял меня.
– Ага, – отозвался он и вновь принялся наблюдать за небосводом. В его темно-карих, почти черных глазах отражались звезды и цветные росчерки, разрезающие темноту, будто бы на долю секунды обнажающие то, что за ней скрыто.
Даже сейчас, когда весь мир лежал у её ног, девушке он был интересен лишь отражённым в глазах любимого мужчины. Его привычка обрывать спор, одним словом поначалу обескураживала.
«И что, он вот так запросто признает себя проигравшим?» – удивлялся голос в голове. С красноватых женских губ никогда не срывался вопрос о причинах подобного поведения. Однако в нем чувствовалась сила. Могущество, скрываемое за податливостью и мягкостью, влекло к себе. Мужчинам редко удаётся сохранить это качество, не став его заложником, и не начать кичиться. Всякое чудо, нуждающееся в глашатае, утрачивает своё величие.
Избранник, казалось, услышал её мысли, и, повернувшись, поцеловал девушку в губы.
– Пора домой? – спросил он, оторвавшись.
– Да, наверное, – согласилась она и поправила пегую прядь волос.
– Отросла уже?
– Заткнись, – с наигранной злостью парировала дама и принялась за сборы.
– Самой подрезать чёлку... это ж надо...
– Так, – подбоченилась она, – если ты сейчас продолжишь, то полетишь вниз и станешь кормом для одичавших собак. А потом и вовсе превратишься в их отходы.
– А ты научилась водить?
– Сволочь.
– Ладно, я шучу. Пойдём.
– Ага, – отозвалась она, все ещё притворяясь обиженной.
Глава 2