Когда я говорю о семейном образовании, рассуждаю о том, что оно более ориентировано на потребности ребёнка, чем на требования от него, рядом обязательно кто-то выскажется на тему «А в армию он как пойдёт?» или «а как он потом будет начальника слушаться, если он весь такой в своих потребностях и все вокруг него пляшут»
Когда я рассказываю о том, как важно бережно с собой обращаться, учить детей быть внимательными прежде всего к себе, то тут же где-то рядом раздастся возглас, мол, нежные все очень, а мир не безопасное место.
И посыл тут такой, что закалять надо с молода, вот прям с пелёнок: проораться в кроватке, не брать на руки (а то приучишь!), не рассусоливать, не идти на поводу, пресекать, требовать. Как будто к взрослости ведёт только этот путь – путь борьбы с собой и ломания себя через колено и именно этому надо учить детей. Что детство, это такой период, когда надо себя выковать, и выйти во взрослый мир железным, привыкшим к страданиям. И чем менее ты к себе чувствителен, чем менее к самому себе отзывчив, тем лучше!
А потом мы обнаруживаем эту нечувствительность. Мы понимаем, что можем годами работать на нелюбимой, отвратной работе, жить с жестоким человеком, терпеть оскорбления в отношении себя, не обращать внимание на потребности своего тела, лишать и обездоливать себя с холодными глазами. Потому что именно к этому нас готовили.
И тогда в жизни и правда нет места счастью. Потому что, во-первых, даже если оно где-то рядом проплывает, то ты тупо не можешь его почувствовать. А во-вторых, мы – лишённые чувствительности не имеем внутренних ориентиров, мы не чувствуем хорошее и легко пропускаем в свою жизнь плохое, воспроизводя тем самым тягостные послания из прошлого.
Я смотрю на свою жизнь. Как сильно она изменилась с того самого момента, когда я постепенно разучивалась терпеть, разрушала годами созданную броню. С того самого момента, как я начала чувствовать боль, страх, стыд, растерянность и слабость. Как изменилось содержание моей жизни, где центром стало не реализация «быстрее, выше, сильнее», а «мягче, теплее и заботливее». Как постепенно прорастало и крепло внутреннее ощущение «со мной так нельзя»
Нельзя оскорблять, стыдить, ругать и требовать, нельзя унижать, смеяться надо мной, обесценивать и поправлять. Нельзя вторгаться в мою жизнь без моего разрешения и топтать мои убеждения. Со мной нужно с заботой и вниманием, с поддержкой и осторожностью. У меня нужно спрашивать разрешения и быть внимательным к моему отказу.
И правда теперь я никогда не буду работать на работе, где со мной не будут считаться. Теперь я действительно не смогу пахать год без отпуска. Сейчас я не буду выдерживать нарушение моих границ и обесценивание. И я создаю себе сама такую реальность, где этого нет, а есть то, что мне нужно.
Я получила в руки самую большую ценность – себя! Не требования, заслуги и звания, а себя! И чем больше я себя узнаю, тем сильнее я хочу помогать этому человеку строить мир, который будет для него безопасен.