(Евр. 7:11–22)
Возможно, Евр. 7:11–22 было написано в ответ на возражение, что Иисус не может быть священником, потому что Он происходит не из того колена. Вдохновляемый свыше, автор «Евреям» приводит место из Писания с пророчеством о том, что частью нового завета будет новое священство: Пс. 109:4. Читатели I века, видимо, думали, что новое священство может существовать наряду со старым, и до написания Послания к евреям, наверное, не понимали, что на место старого священства придёт новое.
НОВЫЙ ЗАКОН (7:11, 12)
«Итак, если бы совершенство достигалось посредством левитского священства, — ибо с ним сопряжён закон народа, — то какая бы ещё нужда была восставать иному священнику по чину Мелхиседека, а не по чину Аарона именоваться? Потому что с переменой священства необходимо быть перемене и закона».
Концепция «перемены священства» (ст. 12) у многих иудеев вызвала враждебное отношение к христианству. Принять перемену их издревле почитаемого закона — через это они переступить не могли.
Новое священство должно было заменить старое и дать то, что старому было не под силу, — «совершенство» (ст. 11). Такое совершенство предполагает возможность для человека приступать к Богу через Христа. Здесь мы видим главную идею Послания к евреям: другого пути к Богу нет (14:6).
«Совершенство» (телейосис) подразумевает завершённость — цель, к которой человек стремился и которой достиг, совершенство, которое отсутствовало в первом завете. Эта фраза также подразумевает невозможность приблизиться к Богу через закон. Иудеи верили, что совершенства можно достичь через левитское священство, и потому оно необходимо. И в самом деле, Моисеев закон зиждился на левитском священстве. Наш текст показывает, что их представление о ветхозаветной системе жертвоприношений было ошибочным — что жертвенная «кровь тельцов и козлов» при Моисеевом законе не могла уничтожить грехи (Евр. 10:4).
«Совершенство» здесь не безгрешное совершенство или полная победа над желанием согрешить, а, очевидно, полное помилование и прощение грехов. Если бы спасение было возможно через левитскую систему, тогда зачем было Богу говорить во времена Давида, что появится другой священнический чин (см. Пс. 109:4)? Это показывало несовершенство иудейского священства. Концепция нового священства было ударом по главному верованию иудаизма! Люди полагали, что «законы о священстве вечны и неизменны» (Кёстер).
Так же рассуждал и Павел, показывая, что старый закон не может животворить (Гал. 3:21; см. 2:21). Действительно, даже самые праведные люди в израильской истории не могли самостоятельно достичь совершенства (Евр. 11:40). Единственный ответ на эту проблему — Христос (Рим. 7:7–25). Закон не мог разрешить эту ситуацию, так как его суть заключалась в том, чтобы информировать о грехе, а не освобождать от греха (Гал. 3:19).
Поскольку левитское священство было неотделимо от закона Моисея, то одно не могло быть изменено без радикального влияния на другое. Для закона священство было необходимо; «закон не мог функционировать без [священства]». Ведь закон был дан на основании левитского священства (ст. 11), так как священство было учреждено до передачи закона на горе Синай.
С человеческой точки зрения, может показаться, что Бог мог бы подправить закон, чтобы дать дорогу другой системе с другим священством. Однако Божий путь мы видим в стихе 14. Новое священство логически требовало нового закона. Поскольку священство было фундаментом и надстройкой закона, оба должны были либо устоять, либо упасть вместе (ст. 12). Это самое ясное объяснение в Новом Завете прекращения существования иудаизма с его системой частичного оправдания. Это подразумевалось с первых дней существования церкви, как и признал сам синедрион в своём обвинительном заключении: «Ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место это и переменит обычаи, которые передал нам Моисей» (Деян. 6:14). Обычаи закона должны были перемениться. Хотя многие священники и уверовали (Деян. 6:7), им явно было трудно принять эту важнейшую истину евангелия.
Что затрагивала эта перемена? Некоторые утверждают, что она коснулась только обрядового закона с его ритуальной стороной и жертвоприношениями, но только не Десяти заповедей. Они пытаются провести грань между «нравственным» и «обрядовым» законом, заявляя, что устранён был последний, но первый остался неизменным. Та идея, что одна часть закона могла быть устранена, а другая остаться нетронутой, не имеет под собой библейского основания. Ни Писания, ни ранняя церковь не делили закон на нравственную, обрядовую и судебную части. Ф. Ф. Брюс справедливо замечает: «Различие между нравственным и обрядовым законом придумали христианские богословы, а не те, кто воспринимал весь закон как волю Бога, и, соответственно, не те, кто писал Новый Завет». Иногда Писания даже на Псалтирь ссылаются как на часть «закона» (Ин. 10:34; см. Пс. 81:6). Части закона можно по справедливости включить в категорию обрядовых, но человек не должен считать, что только эта часть аннулирована, а всё остальное — нет. Джеймс Бертон Коффман отмечает: «Во всём этом послании нет ни малейшего намёка на такой смысл слова “закон”, который бы позволял отличать его от закона Моисея в целом». Слова «перемена закона», вне всякого сомнения, относятся ко всей Моисеевой системе.
Начиная с 7:12, Послание к евреям трижды заявляет, что во Христе закон отменяется (см. 7:18; 10:9). Павел в Рим. 7 доказывает, что уверовавшие в Христа иудеи «освободились» от закона (ст. 6) и «умерли для закона» (ст. 4), включая закон о желании неподобающего (ст. 7). А уж этот конкретный закон — скорее нравственный, чем обрядовый; он бесспорно является частью десяти заповедей. Субботу Павел причислил к тем моментам закона, которые Христос пригвоздил к Своему кресту (Кол. 2:14–17). «Служение смерти», или «служение смертоносным буквам», включало в себя заповеди, написанные на каменных скрижалях (2 Кор. 3:1–11). Закон был отменён весь целиком, когда Иисус исполнил все его требования в должной букве и в должном духе (см. Мф. 5:17, 18).
НОВЫЙ ЧИН (7:13, 14)
«Ибо Тот, о Котором говорится это, принадлежал к иному колену, из которого никто не приступал к жертвеннику. Ибо известно, что Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства».
Фарисеи и иудействующие, должно быть, отрицали, что Иисус мог быть жертвой за грех и священником, принёсшим жертву, потому что Он не принадлежал к соответствующему колену. При Моисеевом законе только потомки Левия могли служить священниками, а первосвященниками могли быть исключительно принадлежавшие к роду Аарона. Все знали, что Иисус был «из колена Иудина», колена царского, а не священнического. До разрушения храма (в 70 г.) архивные записи, подтверждавшие происхождение, были доступны всем, и иудейские противники не могли их оспорить. Соответственно, можно допустить, что в I веке не было попыток опровергнуть, что Иисус был потомком Давида. В Мф. 2:5, 6 имеется косвенное указание на это происхождение — там сказано, что Иисус должен был родиться в Вифлееме, городе Давида. Родословия в Лк. 3:23–31 и Мф. 1:6–16 показывают, что Он был сыном Давида, а в Отк. 5:5 утверждается, что Он «корень Давидов». В Евангелии от Матфея, возможно, подразумевается, что Он был усыновлён Иосифом, тогда как Лука приводит родословную по линии Марии. Иосифа иногда называют «приёмным отцом», но более вероятно, что все, кто знал историю Марии, считали Иисуса усыновлённым, то есть по закону полноправным сыном Иосифа. Несомненно, Иосиф особенно гордился тем, что являлся «усыновителем» Иисуса. Однако в титуле «Сын Давида» подразумевается царское происхождение.
«Ибо известно» в стихе 14 Российское Библейское Общество переводит как «общеизвестно», а Восстановительный Перевод и Современный Перевод — как «ибо очевидно». Этот «очевидный» факт состоит в том, что Христос «восстал из Иуды» (Восстановительный Перевод), или «произошёл из рода Иуды» (Современный Перевод). Здесь может скрываться ссылка на пророчества об «отрасли от корня Иессеева» (Ис. 11:1) и на идею об «Отрасли праведной» (Иер. 23:5, 6), которую «восставит» Бог. «Следовательно, утверждение, что наш Господь восстал из Иуды, несёт в себе отчётливо мессианскую коннотацию» (Хьюз). Поскольку всё рассуждение здесь строится на другом священническом чине, о котором говорит Пс. 109:4, получается, что Тот, кто исполнил предсказание, и Тот, кто в Пс. 109:1 приглашается воссесть одесную Бога, — одно и то же лицо. «Блестящая аргументация нашего автора» чётко показывает, что «установлены священнические права Иисуса» (Хагнер).
Утверждалось, что причиной, почему Иисус не мог быть священником при старом завете, было то, что Моисей «ничего не сказал» относительно священников из колена Иуды. Таким образом, автор демонстрирует, что нельзя злоупотреблять Божьим молчанием, говоря: «Бог не сказал: “Не имейте священников от Иуды”, но Он, конечно же, не станет придавать особого значения племенному родству и по-особому отнесётся к Своему Сыну, сделав Его священником, хоть Он и не из узаконенного священнического колена». Иисус не был левитом, но, исполнив закон, Он уже не связан древним обрядом.
НОВАЯ ЖИЗНЬ (7:15–17)
«И это ещё яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстаёт Священник иной, Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей. Ибо засвидетельствовано: "Ты священник вовек по чину Мелхиседека"».
Что значит «ещё яснее» в стихе 15? Приведя вначале пять других мнений, Роберт Миллиган предлагает собственную идею. Он говорит, что за этим стоит ссылка на всё исходное условие, изложенное в 7:11–22, которое можно кратко выразить так: «Была совершена такая перемена в священстве, которая имела целью упразднить как левитский чин священства, так и связанный с ним закон». Пророчество предсказало иное священство (Пс. 109:4), и это открыло людям с иудейским складом ума, что в законе должна произойти перемена. Однако новый священник был «по чину Мелхиседека». Мелхиседек был подобен Сыну Божьему в том, что, как утверждало Писание, он был священником вовек, каковым является и Христос (7:2, 3). Мелхиседек был прообразом Иисуса, как Илия — прообразом Иоанна Крестителя. Во всех существенных деталях Иисус исполнил прообраз, явленный в священстве Мелхиседека: «Реальностью, тенью которой был Мелхиседек, является Христос…» (Хьюз).
Священство левитов основывалось не на какой-либо высшей личности, а только на «заповеди плотской» (греч. саркинос). Это требование относилось к происхождению; это была система, «основанная на людских уставах» (Современный Перевод). Для старой системы важна была внешняя сторона религии: физическое происхождение священников, физическая скиния и принесение в жертву животных. Такая система чужда природе новозаветного христианства, которое больше сосредоточено на внутреннем, духовном человеке.
Право Иисуса на силу и власть основывалось на «силе жизни непрестающей», или на «силе, которая заложена в вечной жизни» (Слово Жизни). Он может сопереживать нам, потому что какое-то время существовал в теле, как наше, которое люди смогли убить (2:14, 15; 4:15; 5:7, 8). Тем не менее, они не смогли уничтожить Его душу; Он продолжал жить в царстве мёртвых, пока Его тело лежало в могиле; смерть не имела над ним власти (Деян. 2:31). Он жив вовек как наш представитель у Бога, восседая по правую руку от Него (Пс. 109:1). Он священник не по обыкновенному праву закона, а как обладающий силой и властью. В Нём обитает вся полнота Божества (Кол. 2:9). Он силён «всегда спасать», или «все совершенно спасать» (Славянское Евангельское Общество), тех, кто приходит через Него к Богу (7:25). Заповедь, учреждавшая левитское священство, была внешней и преходящей. Она могла быть изменена в любой момент, когда Бог будет готов это сделать. И напротив, «жизнь Христа вечна и непреходяща» (Миллиган).
Джеймс Макнайт отмечает, что работа в скинии была такой трудоёмкой, что человек не мог служить в ней после пятидесяти лет (Чис. 4:2, 3), но с Иисусом — совсем другое дело. Превосходство священства Христа доказано. «Ибо засвидетельствовано» (ст. 17) означает, что о Нём свидетельствует само Писание. Его священство исполнило реальную цель — привести людей в присутствие Божье. Оно совершенно, вечно и неизменно.
НОВАЯ НАДЕЖДА (7:18, 19)
«Отменение же прежде бывшей заповеди бывает по причине её немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довёл до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу».
Некоторые ограничивают «бывшую заповедь» одними только предписаниями относительно левитского священства. Однако «отменение» священства в стихе 18 относится также и ко всему закону Моисея. Несмотря на всю свою пышность и впечатляющий ритуал, система старого завета не могла по-настоящему успокоить совесть. Самый большой её недостаток заключался в том, что она не могла приблизить верующего к Богу (ст. 18). Закон преследовал чёткую цель — учить о гибельности греха и вести людей ко Христу (Гал. 3:24). Закон был «дан после по причине преступлений» (Гал. 3:19) и достиг своей цели, показав природу греха в противоположность своей святости (Рим. 7:12). Сам по себе закон был совершенным (Пс. 18:8) и успешно открывал иудеям глаза на грех (Рим. 7:7). Но, «ослабленный плотью» (Рим. 8:3), он не давал человеку силы преодолеть грех и не избавлял его от этого греха.
Победа и свобода от греха достижимы только во Христе, а не через закон. Иными словами, «закон ничего не довёл до совершенства» (ст. 19). Сам по себе он был совершенный, но он не мог компенсировать человеческие пороки, потому что не обеспечивал полного искупления от греха. Надежда в старом завете едва ли сравнима с надеждой нового. При старом люди могли только с нетерпением ожидать прихода Искупителя. А при новом мы можем оглядываться на то, что было сделано для нас, и радоваться. Если бы закон мог животворить и делать грешников совершенными, тогда бы Христос умер напрасно (Гал. 2:21; 3:21). Любой закон состоит из предписаний, которые не могут в достаточной степени побудить человека подняться над грехом.
При Моисеевом законе, когда поклонник приходил со своей жертвой, имея покаянное и верующее сердце, Бог благосклонно «рассматривал это как указание на смерть Иисуса, и акт веры верующего, как и в случае с Авраамом, “вменял ему в праведность”». Ветхий Завет давал ясно понять, что одной только жертвы было недостаточно (Пс. 51:16, 17; см. Ам. 5:21).
Истинно благословлён может быть лишь тот человек, чей грех покрыт (Пс. 31:1, 2). «Усовершённые» при первом завете достигали этой цели только в перспективе, так как ради их искупления должен был умереть Христос (Евр. 9:15). Когда мы читаем в Писаниях о спасённых ветхозаветных людях, то должны понимать, что они были спасены по благодати через веру, а не благодаря собственному совершенству или своим добрым праведным делам. Вера Авраама стала причиной того, что Бог «вменил ему это в праведность» (Быт. 15:6); то же можно сказать и о тех, кто был «спасён», живя при Моисеевом законе.
В Гал. 3:24 о законе сказано, что он был «детоводителем» (пайдагогос). Буквально это слово говорит о слуге или рабе, который водил ребёнка к учителю; закон, наш пайдагогос, вёл нас к Христу.
Так как новый завет может очистить сердце от греха, мы теперь можем «приближаться к Богу» (ст. 19). Ветхозаветные священники приближались к Богу, когда входили в святилище. Мы же делаем это всякий раз, когда молимся или поклоняемся. В Евр. 10:19–22 показано, как это осуществляется через кровь Иисуса. Его кровавая жертва фактически придавала законную силу ветхозаветным жертвам. Христос, наш новый Первосвященник, ввёл «лучшую надежду», посредством которой мы можем приблизиться к Богу. Фактически Он и есть наша надежда (1 Тим. 1:1).
В центре внимания Послания к евреям находится то, что Христос добыл для нас Своей священнической жертвой. Главное, что отличает послание, — это надежда (см. 3:6; 6:11, 18, 19; 7:19; 10:23). Кто не оправдан верой, тот не имеет мира, который мы обретаем в Иисусе, когда приближаемся к Богу (Рим. 5:1, 2). Когда мы повинуемся Христу в крещении, вера очищает нас от грехов (Деян. 22:16). Только очищенные таким образом избавлены от нечистой совести и могут приступать «с дерзновением к престолу благодати» (4:16).
НОВЫЙ ЗАВЕТ (7:20–22)
«И как это было не без клятвы, — ибо те были священниками без клятвы, а Сей с клятвой, потому что о Нём сказано: "Клялся Господь и не раскается: Ты священник вовек по чину Мелхиседека", — то лучшего завета поручителем стал Иисус».
Почему священство Иисуса лучше священства левитского? Данный раздел отвечает на этот вопрос, причём ответом является также большая часть основного материала книги. Важно ли это для нас сегодня? Да, потому что те, кто не во Христе, потеряны окончательно. Те, кто всё ещё в грехах, не могут пойти туда, где Христос (Ин. 8:21, 24). Только работа Христа в качестве Первосвященника может решить эту проблему.
Бог гарантировал лучший завет, поклявшись в этом. Бог клялся редко — чтобы только показать «непременность и непреложность того, в чём Он клялся» (Макнайт). Клятвы в Писаниях были даны (1) Аврааму — в том, что его благословения потекут через него ко всем народам (Быт. 22:16–18); (2) непокорному Израилю — в том, что они не войдут в Божий покой (Втор. 1:34, 35); (3) Моисею — в том, что он не войдёт в Ханаан (Втор. 4:21), и (4) Давиду — в том, что его семя и престол пребудут вовек (Пс. 88:4, 5).
Бог клялся, чтобы особо подчеркнуть, что Он непременно исполнит Своё обещание. Учреждение ветхозаветного священства не было скреплено клятвой. Бог не клялся в непреложности левитского священства. Так как священство Левия не фигурировало как обязательное в долгосрочных планах Божьих, то его можно было изменить. А раз священство можно было изменить, то в силу его неразрывной связи со старым заветом можно было изменить и закон. В стихе 21 цитируется первая часть Пс. 109:4, которая была опущена в стихе 17. Бог клялся, что Христово священство будет по чину Мелхиседека. Поклявшись теперь относительно перемены закона и священства, Бог не передумает. Это новое священство, приносящее спасение и обеспечивающее необходимое ходатайство перед Богом, не оставляет желать ничего лучшего.
Когда Бог говорил что-либо, выполнение было гарантировано. В Лк. 7:6–10 показано, что Иисусу достаточно было сказать слово, чтобы слуга сотника исцелился на расстоянии. Так как сотник признал этот факт об Иисусе, наш Господь посчитал его веру сильнее, чем у кого бы то ни было в Израиле. Этот человек поставил слово Иисуса на один уровень с Божьим словом. Так же должны поступать и мы.
Бог не передумает относительно того, что Он поклялся сделать, хоть временами Он и менял Своё решение по вопросам, имевшим те или иные условия. Нет ничего выше священства Христа; ничто не может заменить его. В Евр. 7 трижды говорится, что Его священство «навсегда», «вовек» (ст. 3, 17, 21). Мы живём в последний век Божьей благодати; за ним нет никакого века, кроме вечности, которую нельзя считать «веком». За эрой христианства нет места для тысячелетнего царства. Мы можем вдвойне быть уверены в этом, потому что Бог поклялся.
Частично тема Послания к евреям раскрывается в 7:22: Иисус ручается за лучший завет. Это единственное место, где в Новом Завете встречается слово «поручитель» (энгиос). Это слово употреблялось в древних юридических документах для обозначения поручительства по отношению к залогу или человеку, который оплачивал залоговую сумму. Оно также означало залог под приданое дочери при составлении брачного договора. В классическом греческом языке энгиос был человек, ручавшийся за выполнение судебного обязательства.
Иисус Своей смертью и воскресением гарантировал наше полное прощение и вечное спасение. Наше спасение удостоверено в Христе и через Христа; Он наш гарант, наш поручитель. Мы можем знать, что искуплены, потому что Христос заплатил за наше искупление. Мы принимаем это верой. Однако изначально нам это гарантировала Божья клятва (ст. 21). Утверждение, что христиане имеют гарантию во Христе, по-видимому, отражает озабоченность автора относительно того, что члены еврейского общества могут повернуть назад, к худшему — к Моисееву закону, который давал гораздо меньше гарантий и был бесполезен в плане обеспечения спасения.
Христос стал «лучшего завета поручителем». Слово «завет» (диатеке; ст. 22) здесь в письме употреблено впервые, но в последующей дискуссии оно играет центральную роль. (См. разбор слова «завет» в связи с 9:16, 17). «Евреям» называют «Посланием завета». Текст «роняет намёк, о чём пойдёт речь в двух следующих главах, и больше ничего не говорит» (Лайтфут). Он действительно «лучший» — это ключевая мысль послания, где данное слово употреблено тринадцать раз из шестнадцати, которые можно встретить во всём Новом Завете. «Лучший завет» — всё равно, что «новый завет» в 8:8.
