3
– 40 лет спустя читаю «Трёх мушкетёров» – не думал, что будет так интересно!
– А что конкретно тебя заинтересовало?
– Построение фабулы, игровой момент, эротический подтекст: инь – ян, образы …
2
Открыл для себя ещё один интересный факт в “деле Дюма”. То, что почти все знаменитые его романы написаны в соавторстве с Огюстом Маке, это мне давно известно. Но оказывается, что читанные мной в детстве “Асканио” и “Две Дианы” принадлежат перу Поля Мёриса – вот это новость!
1
– В ранней юности можно читать, позже никак.
– А я только что прочитал – получил массу удовольствия. Сейчас вот пишу об этом эссе… Хотя возможно, что 53 – это ранняя юность…
пуск
Не на шутку увлёкшись мушкетёрской темой, я очень скоро обнаружил такое чудо чудное как «Д’Артаньян, гвардеец кардинала» А. Бушкова. В этой литературной «зеркалке» всё шиворот-навыворот и всё наоборот по отношению к первоисточнику, коим является знаменитый роман авторства Дюма-Маке. То есть главный герой – вовсе не противник, а приверженец кардинала Ришелье, врагами дʼАртаньяна являются королевские мушкетёры Атос, Портос и Арамис – полные негодяи, зато в качестве друзей и покровителей кроме его высокопреосвященства выступают, в частности, Рошфор, Миледи и граф де Вард – люди в высшей степени положительные.
На первый взгляд: а что тут такого? Мало ли чего может нафантазировать столь откровенно попсовый автор – бумага всё стерпит. Однако здесь не всё так просто. Вышедшее в 2002 году творение А. Бушкова предваряет следующая аннотация: «Впервые подлинная история мессира дʼАртаньяна – гвардейца кардинала, основанная на его собственных мемуарах, запрещенных во Франции и впервые изданных в Амстердаме в 1701 г. То, мимо чего спешно прошел А. Дюма, исказив настоящую историю в известных «Трёх мушкетёрах», Александр Бушков представляет в истинном свете, опираясь на реальные исторические события…»
Ту же формулировку находим и в Интернет-Википедии, в статье, посвящённой А. Бушкову и его библиографии: «История гвардейца дʼАртаньяна, написанная с опорой на реальные исторические события времен правления Людовика XIII и собственные мемуары гвардейца, впервые изданные в Амстердаме в 1701 году».
И самое интересное, что нашлось множество читателей, которые вот так на слово поверили этому утверждению. Тому, что это настоящая история, которая запечатлена в неких мемуарах и которую исказил Дюма, – и вот теперь в художественной форме преподнёс А. Бушков.
А ведь здесь именно тот случай, о котором в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» говорит другой «мессир»: «Интереснее всего в этом вранье то, – сказал Воланд, – что оно – вранье от первого до последнего слова».
Начнём с того, что сами упомянутые «Мемуары мессира дʼАртаньяна», на которые ссылается А. Бушков, в реальности являются подложными. Их автор – некто Гасьен де Куртиль де Сандра, живший в то же время и, возможно, лично знавший дʼАртаньяна капитан шампанского полка, ставший впоследствии литературным мистификатором и пасквилянтом. И что в его произведении правда, что вымысел, что на самом деле связано с дʼАртаньяном, а что с ним самим – Бог весть.
Но и на этих подложных мемуарах основывается вовсе не Бушков, а как раз авторы «Трёх мушкетёров». Ключевой момент – а именно дружба дʼАртаньяна с тремя мушкетёрами Атосом, Портосом и Арамисом, их совместное противостояние гвардейцам кардинала – Дюма и Маке заимствовали оттуда. А Бушков безжалостно переврал не только знаменитый роман, но и эти самые мемуары, на которые он ссылается.
На подробностях остановимся немного позже, а пока о самом Бушкове. О его уровне лучше всего свидетельствует тот факт, что уже в первом предложении своего романа он допускает смехотворный ляпсус. Предложение это опять-таки калька с «Трёх мушкетёров». Вот как оно звучит в первоисточнике: «В первый понедельник апреля 1625 года все население городка Менга, где некогда родился автор «Романа о розе», было объято таким волнением, словно гугеноты собирались превратить его во вторую Ла-Рошель».
А вот Бушков: «В первый понедельник апреля 1625 года жители городка Менга, известного разве что тем, что там триста лет назад родился поэт Гийом де Лоррис, имели мало поводов как для беспокойства, так и для развлечений». – И невдомёк бедолаге, что у «Романа о Розе» было два автора – Гийом де Лоррис и Жан де Мен, и если о первом неизвестно ничего, то имя второго означает не что иное как Жан из Мена (или из Менга). И тут опять не обойтись без Булгакова: «Как же, позвольте… он служил в очистке?!» (это мы про Бушкова).
АТОС, ПОРТОС И АРАМИС
А теперь более подробно о «Мемуарах мессира дʼАртаньяна» авторства Куртиля де Сандра и о том, что оттуда заимствовали для «Трёх мушкетёров» Александр Дюма и Огюст Маке (сокращённо: ДюМаке).
Итак, самое главное – Атос, Портос и Арамис. Да, эти имена заимствованы именно из Куртиля де Сандра. В мемуарах это братья, с которыми дʼАртаньян знакомится по приезде в Париж, которые становятся его друзьями и всячески ему помогают.
Правда, знакомство произошло вовсе не из-за плеча Атоса, перевязи Портоса и платка Арамиса. В первую дуэль дʼАртаньяна «вписывает» Портос. На стороне тройки мушкетёров – против гвардейцев кардинала в лице Жюссака, БискарА, Каюзака и в последний момент примкнувшего к ним Бернажу.
Как видим, есть небольшая разница с текстом романа, где Бернажу является соперником дʼАртаньяна уже во второй дуэли, затеянной во время игры в мяч и вылившейся в массовое столкновение – стенка на стенку – у дома герцога де ла Тремуя. Этот эпизод тоже взят из мемуаров, однако вместо Бернажу там фигурирует безымянный персонаж.
В первой части мемуаров Атос, Портос и Арамис появляются регулярно, однако характеры их здесь совершенно не выявлены – никаких особенных черт. То бишь никакого благородного Атоса, графа де Ла Фер здесь нет и в помине, как и силача-гиганта и фанфарона Портоса, как и аббата-мушкетёра Арамиса. Скажем так, в мемуарах они абсолютно безлики.
В то же время односторонняя золотая перевязь взята из мемуаров, вот только здесь она принадлежит не Портосу, а другому персонажу – хвастливому гасконцу по имени Бемо, сослуживцу дʼАртаньяна при осаде Арраса. И здесь мы видим как из взятой из общей кучи небольшой детали рождается живой образ фанфаронистого Портоса.
То же можно сказать и про идею с религиозностью и последующим воцерковлением образа Арамиса. В мемуарах ничего подобного нет, зато есть следующий момент:
«Жюссак взял в секунданты Бискара и Каюзака, двух братьев и ставленников Месье Кардинала. У них был еще и третий брат по имени Ротондис, и тот, лишь накануне добившийся бенефиций Церкви, видя Жюссака и своих братьев в растерянности, не знающих, кого бы им взять для драки против меня, сказал им, что его сутана держится всего лишь на одной пуговице, и он готов ее оставить для такого случая». (т. 1. с. 21)
Но Ротондису всё же не пришлось брать шпагу – в последний момент, как помним, вписался Бернажу. Зато благодаря именно этому эпизоду у ДюМаке родилась блестящая идея насчёт Арамиса. По сути, родился сам образ, характер этого персонажа.
С Арамисом связан ещё один весьма забавный эпизод в мемуарах. Когда дʼАртаньяну понадобились действующие секунданты для дуэли с англичанами, он, как водится, побежал к своим друзьям. Однако ни Атоса, ни Портоса не застал, на месте был один Арамис. Но и он – внимание! – «уже принял слабительное». Ну, видать, такое действо практиковалось в целях улучшения работы кишечника.
Несмотря на столь пикантное состояние, Арамис вовсе не отказался помочь дʼАртаньяну и принял участие в дуэли. По ходу он несколько раз дристанул, но понятно, что не с испугу, а из чисто физиологических потребностей. В общем, англичане были наказаны, Арамис же только испортил бельё, отчего после дуэли заявил своему другу: «С тебя новые кальсоны!»
Что же до Атоса – никакого женоненавистничества – скорее наоборот. Так, получив в одной из схваток опасное ранение, он тем не менее вызывал к себе любовницу. Это не способствовало выздоровлению, и дʼАртаньян, заботясь о друге, обратился за поддержкой к его братьям – Портосу и Арамису:
«Я им объяснил, о чем шла речь, и им не понадобилось большего, чтобы все исполнить буквально. Они сами пошли умолять любовницу их брата не появляться у него, пока он не будет совершенно здоров. Так как она была заинтересована в этом больше, чем кто либо другой, ей ничего не стоило на это решиться; она не являлась к нам больше, и рана ее любовника сделалась здоровой, а вскоре он был уже на ногах, точно так же, как и я». (т.1. с 279)
Тут самое время задать давно назревший вопрос, связанный с названием знаменитого романа ДюМаке – почему 3, если их 4 (при этом 4-й даже является главным героем)?
Объяснить это можно следующим образом. Легшие в основу мемуары – это видение именно дʼАртаньяна, где он от первого лица рассказывает о происходившем с ним и от третьего – другие истории. ДюМаке всё это перевели в повествование от третьего лица, но тем не менее, все события подаются у них в сопряжении с главным героем. То же самое и в названии, где сам главный герой выводится таким образом за скобки. ДʼАртаньян остаётся центром повествования, но его опорой, без которой его бы не было, являются именно три мушкетёра – Атос, Портос и Арамис.
Всё это есть и в мемуарах, но там оно в зародыше, и мастерство ДюМаке состоит в том, что они этот момент узрели, распознали и – создав выдающиеся (sic!) портреты и характеры, – сделали его естественной пружиной повествования. Короче говоря, без Атоса, Портоса и Арамиса нет дʼАртаньяна, именно это и означает название «Три мушкетёра» (название означает видение главного героя).
И в этом смысле очень показателен опус Бушкова. В его «зеркалке» главный герой, будучи врагом трёх мушкетёров, и таким образом, лишаясь этой опоры, оказывается в каком-то безвоздушном пространстве. Нет того, что способно активировать его действия, нет пружины – и своего новоиспечённого дʼАртаньяна автор всячески тянет за уши, задействуя оставшиеся за кадром совершенно левые эпизоды из мемуаров. А затем начинает тупо дублировать сюжет ДюМакэ, при этом переворачивая всё с ног на голову. И в конечном счёте возвращается к той же идее «трёх мушкетёров»: Рошфор уподобляется Атосу, Каюзак становится бледной копией Портоса, а граф де Вард по остаточному принципу занимает позицию Арамиса. Но слишком уж примитивной оказывается подделка.
(продолжение следует)