Татарский поэт Шайхзада Бабич отличался искрометным юмором. Талантливый юноша писал не только прекрасные стихи, продолжающие восхищать нас и тонким лиризмом, и гражданскими чувствами, оставил он после себя и значительное публицистическое наследие. Это его фельетоны, опубликованные в татарских газетах начала ХХ века.
В заметках Шайхзады Бабича открывается целый мир ушедшей эпохи татарского возрождения: поэтических исканий, литературно-музыкальных вечеров, газетных баталий, бытовых зарисовок, ну и мелких татарских интриг, как же без этого.
К прекрасному полу Шайхзада Бабич относился с возвышенной нежностью: во время антракта татарских концертов в Уфе, мог экспромтом сочинить стихи понравившейся туташ и, конечно, очаровать ее. При этом он немного комплексовал из-за своей внешности. Может, поэтому пытался скрыть это за своими вечными шутками? Хотя сегодня кто посмеет сказать, что Шайхзада әфәнде не был красавцем? В его лиричном взгляде мне видится вся глубина души моих татарских предков, исполненной тоской и надеждой одновременно. Моңлы кеше, одним словом. Наш человек.
Мне очень нравится его полушуточное описание женской публики, собравшейся на татарское театральное представление в Уфе в 1916 году. Заметка называется “Уфа тигезсезлекләре”. Шайхзада Бабич с юмором выделяет несколько типов татарских девушек, ориентируясь на их внешний вид и манеры. Вроде бы, написано смеха ради. Но на самом деле в этом замечании есть и тревога за будущее нации. Ведь от женщин зависит очень и очень многое.
Шайхзада Бабич выделил среди татарских зрительниц три группы:
- Татарки в народных платьях. Иными словами, яркие платья с оборками, камзолы, калфаки и т.д.
- Татарки в уже модернизированных платьях (без оборок и камзолов, и т.п. татарских атрибутов), но в калфаках.
- Татарки уже без очевидных признаков “татарскости” во внешнем виде, одетых по последней европейской моде. Вместо калфака – шляпки.
Татарок третьей группы Бабич наделял такими эпитетами как «барышня, госпожа», «кукла» и «матрена». По его замечанию, «куклы» одетые «как мадмуазели» разговаривали только на русском. Девушки из второй группы, в калфаках, через два татарских слова добавляли одно русское. Следуя логике татарского поэта, вероятно, женщины в народной одежде беседовали уже на родном языке. Их он комментировать не стал, видимо, именно первые и были ближе ему по духу. Вывод заметки был очевиден: увлекаясь европейскими трендами татары нередко теряли свою самобытность.
Для тех, кто знает татарский язык привожу фрагменты этой заметки в оригинале. Ведь, очарование татарского языка Шайхзады Бабича практически невозможно передать в русском переводе.
“Кич булгач, мин дә “Тигезсезләр” (спектакль по пьесе Фатиха Амирхана «Неравные» - прим. Л.Г.) карарга киттем. Уенның башлануы, афишада күрсәтелгәнчә, сәгать 8 дә булыр дип, татар хатыннарының мәҗлескә җыелулары шикелле булсын дип, бер ярты сәгать алданрак барсам да, тәҗрибәм вакытның Петроградча булганлыгын белдерде. Шулай итеп, уен башлануына калган ике сәгатьне залдагы халыкны тамаша кылу илә үткәрдем. Зал тулган халык, хатын-кызның исәбе-хисабы юк. Каюлары үземезнең милли киемебездә, каюлары барышня, госпожаларча, каюлары башына калфак кигән дә, калган киемнәре матреналарча, гомүмән әйткәндә, тәмам бер курчак иде. Мадмазельләрчә киенгән курчакларның русча гына сөйләшүләрен салкын канлылык белән үткәрсәм дә, калфаклы халыкларның ике сүзгә бер русча кыстырып йөрүләрен ишеткәч, “тигезсезләр”, дидем дә куйдым”.
А какая мода была среди татарских шакирдов и выпускников медресе можно узнать в другой моей статье:
Для чего татарской молодежи понадобились длинные волосы, ремень, а также черное с красным?