Я никогда не покину свою страну. Я её люблю. Она – лучшая. И ещё здесь нескучно. Не всегда весело, это да, но вовеки нескучно.
Когда-то я трудился в милиции, и однажды в командировке в Костроме, в куче разных секретных бумаг мне попался список то ли нелегальных дачников, то ли угонщиков мопедов. И там между условными Петром Ивановичем Соколовым и Николаем Андреевичем Тимофеевым, горделиво сиял некто Владилен Маратович Джонсон. Кострома и Джонсон, представьте. Я и сегодня думаю о нём, об этом загадочном человеке с не нашей фамилией. Где он сейчас, чем занят, о чём размышляет на досуге?
Существует в моей типичной биографии и нетипичная бабушка Лида, которая со времён комсомольской молодости привыкла вызывать подружку, прописанную в квартире на втором этаже рабочего барака, с помощью жерди, лежащей вдоль близстоящего штакетника. Подниматься наверх Лиде было неохота, вот она и постукивала палочкой в окошко. Так и повелось на долгие годы. Как-то раз пришла бабуля под вечерок к приятельнице, взяла шесток и стукнула им по подоконнику. А оттуда что-то соскользнуло, и хрясь Лиде по лбу. Вдребезги. По итогу, в больнице очутились двое – бабушка с разбитой головой и муж подружки – в предынфарктном от горя состоянии. Он на подоконнике поллитру прятал. От супруги.
Нескучно мы живём. Без паутины. С огоньком. Один товарищ, помню, продавал свой жигулёнок. Покупатель нашёлся быстро, правда, денег у него не было (ибо речь о начале девяностых), зато в гараже сиротливо ютилось ящиков двадцать клюквенной настойки марганцовочного цвета. Выяснилось, что мужику кто-то тоже чего-то там задолжал, а позже отдал долг натурой. Зря мой приятель пошёл на этот бартер. Тем более что в то время мы числились студентами и жили в общаге. В общем, когда через пару недель наши лица покрылись красными пятнами, мы решили остановиться. К тому же, впереди были экзамены, а кроме того, приятель получил телеграмму, что приезжает тёща.
К чему эти вехи из жизнеописания. К тому, что миллионы подобных незашоренных граждан составляют целую державу. А она им под стать. Судите сами. Падает цена на нефть, и в какой-нибудь пресной Америке тут же дешевеет бензин. А у нас? Не догадаетесь! Или, например, в России повышают налоги. Нет чтобы это коснулось исключительно тех, у кого зарплата миллион – в сутки. Нет, на этом фоне обложили всяких там самозанятых репетиторов, сапожников и нянь. Охватили государственным участием. «Ну-ка, идите, я вас до хруста в коленях охвачу, - потирает руки отечество, - всех зарегистрирую, пронумерую и обложу данью. Зажрались, понимаешь!»
Или вот ещё люди в возрасте. Ну, какой даме понравится, если про неё будут говорить: «О, пенсионерка шкандыбает!». Верно, никакой! Моя страна тут как тут. Сразу решила отсрочить для народа выход на пенсию. Можно и дальше пойти. Пусть старость для женщин не наступит никогда. И ежемесячных десять тысяч рэ им не давать. Это ж какие деньжищи! Сказала же давеча одна сердобольница из правительства: мол, пенсия настоящую леди унижает. Мол, россиянки хотят работать, так не будем им мешать. Не будем! Пусть леди метут улицы и сторожат склады.
Славно у нас. Никакой рутины! Выхватят, нет-нет, как из пучка зелени пару чиновников, кинут на нары якобы за мзду и гордятся. Только кто их назначал – этих записных взяточников? Кто рекомендовал? Установлен? Ловят? Если трудно углядеть, можно одного специалиста подключить. Известного учёного. Он по случаю у народа рубли собрал и в наночастицы преобразовал. Глаз-алмаз! А не справится и этот, бросить клич, пусть молодёжь подмогнёт. Она у нас нынче откалибрована как надо. Короче, образованная – как-никак, через стерильные фильтры ЕГЭ прошла. ЕГЭ - это такая штука, которую мы у заграниц переняли. Причём весь мир её отфутболивает, а взамен на вооружение наши старые методы обучения берёт. А мы эти наши методы у них назад потом позаимствуем. Взамен ЕГЭ. Мы же не можем, чтобы без изюминки.