Найти в Дзене
Александр Никитин

Стихотворение – Величественное озеро Чад.

Величественное озеро Чад, Оно велико, как в аду, Где, между адом растут, Сотни вековых баобабов, И, негры с утра до ночи, Все, кричат сбирая дань, С тех, приезжих арабов, Которые, построили лагеря, Среди, лесистых подножий, Величавого, озера Чада, Поклоняются, великим богам, Девы, им несут подношения, В чашах, там фрукты овощи, Картина, природы в коже, А, в коже дочь вождя сидит, И, страшными очами, все глядит, Совершает, таинство обряда, Вынимает, арабское сердце, Которое, слышно на несколько, Миль в округе, крови на руках, Белая женщина, с черной душой? Черная женщина, с белой душой? Браслетами, звенят кровавые руки, И, талисман на шее в пятнах крови, Да, арабский воин был строен? Губы, красные от крови, взор, Давно угас, его, был он истинным, Вождем арабов, но уже без сердца, Между, ребер открыта дверца, Оно, уже не шепчет ему, молитв, Он, уже не борется с собою, Едва ли, его араба и видали в ОАЭ, Обольстителя, женщин арабских, Днем, седлал он коней Берберийских, И скакал, он на

Стихотворение – Величественное озеро Чад.
Стихотворение – Величественное озеро Чад.

Величественное озеро Чад,

Оно велико, как в аду,

Где, между адом растут,

Сотни вековых баобабов,

И, негры с утра до ночи,

Все, кричат сбирая дань,

С тех, приезжих арабов,

Которые, построили лагеря,

Среди, лесистых подножий,

Величавого, озера Чада,

Поклоняются, великим богам,

Девы, им несут подношения,

В чашах, там фрукты овощи,

Картина, природы в коже,

А, в коже дочь вождя сидит,

И, страшными очами, все глядит,

Совершает, таинство обряда,

Вынимает, арабское сердце,

Которое, слышно на несколько,

Миль в округе, крови на руках,

Белая женщина, с черной душой?

Черная женщина, с белой душой?

Браслетами, звенят кровавые руки,

И, талисман на шее в пятнах крови,

Да, арабский воин был строен?

Губы, красные от крови, взор,

Давно угас, его, был он истинным,

Вождем арабов, но уже без сердца,

Между, ребер открыта дверца,

Оно, уже не шепчет ему, молитв,

Он, уже не борется с собою,

Едва ли, его араба и видали в ОАЭ,

Обольстителя, женщин арабских,

Днем, седлал он коней Берберийских,

И скакал, он на коне сквозь чащи,

Натягивал, он лук, стрелой летящей,

Перепрыгивал овраги, плыл озерами,

Оказался, к смертным мукам в Чаде,

Видел, под Солнцем палящим,

Трупы рабов, с плантаций, бежавших,

Трупы покрытые позором, белого хлопка,

Скакал, дальше на сильном коне,

Утопая, в звериных шкурах тигровых,

Несся, быстро он птицей мимо,

Изломал, он много лук и стрел,

Упивался, свободой в восторге,

Разгибая, руками гибкие складки,

На платьях, чернокожих наложниц,

Смеясь, выполняя мужскую работу,

И, смотрел, как прыгает Солнце,

В глазах наложниц, в оргазме,

Лежит, чернокожая наложница,

Мертвая, крыльями уже и не машет,

Осталась, от нее ненужная плоть,

Словно вещь брошена, на берегу,

Красивого озера Чада, у баобаба,

Уже не будет, питаться отбросами,

На фазенде, у работорговца богатого,

Только, дочь вождя пляшет,

В танце, крови смеси с огнем,

А вокруг, пьяные негры валяются,

Что-то мычат, и смеются над ней,

Их ум робок, обессилен бедами,

Взгляды, в угаре угасают с часами,

Умирают, многие на уступах леса,

Великого озера Чада, жизнь их,

Совсем, забыла и не простила.

воскресенье, 14 июня 2020, 11:57