Костик родился и вырос в уютном провинциальном дворянском гнёздышке. Третьим из семи сыновей. По семейной легенде отец поэта имел шотландские корни, отсюда фамилия - Бальмонт. Причём, лишь сам поэт изменил ударение на второй слог «из-за каприза одной женщины».
Маменька была натурой живой, нервической, подвижной, не без литературных талантов. Это от неё Костик унаследовал «необузданность и страстность».
Старший брат Бальмонта умер в возрасте 23-х лет от «раннего слабоумия».
Сын от первого брака страдал душевным недугом. Его единоутробная сестра в будущем станет второй женой Гумилёва. Но это совсем другая история.
В общем, где-то в соках генеалогического древа бродил дефектный ген психического расстройства.
Физическое же здоровье было таково, что поэт выжил трижды после падения с высоты, одной автокатастрофы, множества травм, полученных в алкогольном опьянении, и дожил до 75 лет. Имел 5 детей от разных женщин.
Костик рос крепким и смышлёным мальчиком. В 5 лет выучился читать, наблюдая за тем, как мама учит старшего брата. В десять начал писать стихи.
В провинциальной Шуйской гимназии было невыносимо скучно. А из седьмого класса его отчислили за принадлежность к нелегальному кружку. Пришлось доучиваться во Владимирской гимназии под строгим надзором учителя греческого.
Своё увлечение революционной деятельность он объяснял: «Я был счастлив, и мне хотелось, чтобы всем было так же хорошо. Мне казалось, что, если хорошо лишь мне и немногим, это безобразно».
По окончании гимназии поступил на юридический факультет Московского университета, но был исключён за организацию студенческих беспорядков, отсидел трое суток в Бутырской тюрьме и был выслан в родовое имение.
Вернувшись через год к учёбе, не смог её продолжить из-за сильного нервного истощения. Высшего образования не получил. Не смотря на это Бальмонт был одним из самых образованных людей своего времени. Он колоссально много читал, знал 16 языков, увлекался историей, этнографией и химией.
Переводил Бодлера, По, Шелли, Уайльда, Блейка и ещё множество грузинских, словацких, мексиканских, японских, испанских, болгарских, литовских и даже индийских авторов.
В брак вступил против воли родителей. А те в ответ лишили пару средств к существованию. Первый ребёнок - дочь умерла от менингита в младенчестве. Жена вечно изводила ревностью. Принято считать, что именно с ней Бальмонт пристрастился к вину. На пике душевных переживаний, после прочтения «Крейцеровой сонаты», Константин совершил первую попытку суицида: выбросился из окна 3 этажа на булыжную мостовую. Получил серьёзные переломы и целый год был прикован к постели. Он остался хром на всю жизнь.
Вторая жена поэта оставила подробные воспоминания. Из них мы узнаём о невероятной физической силе поэта. О том, что Бальмонт редко болел, не доверял врачам и очень эмоционально на них реагировал.
Однажды у него случился флюс. После долгих уговоров он всё-таки пошёл к зубному врачу, но в панике бежал, как только отворилась дверь кабинета.
Ещё один случай: ему оперировали вросший ноготь. Профессор Чупров, проводивший операцию, вышел из комнаты Бальмонта возмущённый: «Хуже всякой нервной барышни. Дайте ему валерьянки и уложите в постель».
Но основной проблемой поэта был алкоголь. «Это была его болезнь, его проклятие <...> Одна рюмка водки <...> могла его изменить до неузнаваемости. Вино вызывало в нём припадки безумия, искажало его лицо, обращало в зверя его, обычно такого тихого, кроткого, деликатного».
В состоянии опьянения он был неуправляем и очень деятелен. Однажды спрыгнул с балкона второго этажа на мостовую и сломал ногу. «Для него не существовало препятствий: он перелезал через заборы, через кучи снега, переходил через рельсы перед самым паровозом, переходил улицы при самом большом движении экипажей».
«И всегда и всюду читал вслух свои стихи: и в роскошных ресторанах, и в простонародных кабачках, и в трактирах извозчикам, лакеям, проституткам, и за границей, где не понимали русского языка».
Его наблюдал доктор Россолимо, с которым Бальмонт был дружен. Затем психиатр Рыбаков. Оба врача сходились во мнении, что это наследственный алкоголизм. Но среди близких родственников поэта не было замечено пьющих. Его лечили гипнозом без особого эффекта.
В Париже Бальмонт был осмотрен психиатром, лечившим Мопассана и других известных писателей и художников. Профессор нашёл, что у того прекрасное здоровье, посоветовал делать гимнастику, прописал успокоительные капли, а жене прочёл целую лекцию о повышенной чувствительности поэтов.
Давний друг жены, доктор Тандов сказал просто: «Ему не нужно никакого лечения <...> Надо только одно: не пить вина никакого, никогда. Если Бальмонт это поймёт и у него хватит воли отказаться от вина - он будет здоров».
Запои случались раз в три-четыре месяца. При любых стрессовых ситуациях.
«Когда опьянение кончалось и Бальмонт приходил в себя - обыкновенно на другой день, он абсолютно ничего не помнил <...> Я не верила своим глазам, когда опять видела его кроткое, задумчивое лицо, только детски сконфуженное, со страхом ожидающего “объяснения”».
В сердечных увлечениях любвеобильного поэта особняком стоят отношения с Миррой Лохвицкой. Это был роман в стихах. Окончившийся только со смертью одного из адресатов. Бальмонт впоследствии назовёт дочь именем поэтессы.
В начале XX века, уже будучи известным, Бальмонт принял активное участие в студенческих демонстрациях и революционных событиях 1905-го года. Его стихотворение «Маленький султан» чуть было не напечатал в «Искре» Ленин. В итоге, опасаясь ареста, поэт уехал в Париж. Негласный надзор за ним сохранялся даже за границей.
Много путешествовал. За свою жизнь объехал не только всю Европу и Азию, но и побывал в Северной Америке, Австралии, Африке и на многих островах Океании.
В 1909-м, совершенно запутавшись в любовных отношениях, повторил попытку самоубийства. Снова выбросился из окна и снова уцелел.
По случаю 300-летия дома Романовых политическим эмигрантам была предоставлена амнистия, и Бальмонт вернулся в Москву. На вокзале его ожидала толпа. Обратиться с приветственной речью к встречающим жандармы запретили, вместо этого он бросал в толпу свежие ландыши.
Ещё одна женщина в жизни поэта пробежала чёрной кошкой в его дружбе с Брюсовым. Нина Петровская, писательница и морфинистка, ушла от Бальмонта к его другу. Она же пристрастила Брюсова к морфию.
Приветствовал Февральскую революцию и не принял Октябрьскую. Бедствовал. В 1920-м получил разрешение Луначарского на временный выезд за границу с женой Еленой и дочерью. На родину он больше не вернулся.
В эмиграции пережил бурный роман с княгиней Дагмар Шаховской.
Которая родила ему сына и дочь. Сохранилось 858 писем и открыток, адресованных ей.
В 1923-м году, на ряду с Буниным и Горьким, был номинирован на Нобелевскую премию.
За 10 лет до смерти у Бальмонта появились явственные признаки душевного заболевания. «Сам поэт развалина, "кожа да кости", страдает "психоистерией", постепенно переходящей в прямое затмение рассудка». Нацистской оккупации Франции он уже не заметил, так как впал в «сумеречное состояние».
Он скончался в приюте «Русский дом» под Парижем от воспаления лёгких на 76-м году жизни. Третья жена его, разделившая с поэтом все тяготы последних лет, умерла через два месяца, тоже от пневмонии.
В день похорон «шёл сильный дождь. Когда гроб стали опускать в могилу, она оказалась наполненной водой, и гроб всплыл. Его пришлось придерживать шестом, пока засыпали...». И после смерти он отказывался принимать грязь этого мира.
