Витязь покачивается в седле, заходящее солнце искрится на булатных пластинах наплечников, рассыпается по кольчуге. Конь ступает, опустив голову, и лениво потряхивая гривой, шумно фыркает, отгоняя докучую муху. Походя цепляет ртом былинка и косится на всадника карим глазом, будто справляясь:
— Когда привал?
Богатырь похлопал друга по шее и сказал:
— Потерпи чутка.
Конь фыркнул и с тоской глянул на пылающий шар солнца, опускающийся за виднокрай. В степи неспешно темнеет, закат подводит рдянцем пики Кощеевых Гор, растущих из лихого леса. На небе выступают россыпи звёзд, образуют сияющий поток, тянущийся через зенит. Луна наливается зловещей мощью, словно чародейское око.
Когда от солнца осталась куцая маковка, конь учуял в траве ключ, попёр не разбирая дороги.
Привал устроили споро. Вода показалась вкусной, как мёд, что присуще холодной влаге после знойного дня. Конь ликующе фыркает, хапая жидкость пастью, пока наездник разводит костёр из запасённого хвороста.
Убедившись, что животное напилось, богатырь старательно почистил друга жёсткой щёткой. Погладил по шее, чмокнул в ноздри и подвязал к морде мешок овса. Осмотревшись, начал пить сам, припав к роднику, как дикий зверь.
Закончив, сел у огня, под правую руку положил булаву, а возле левой каплевидный щит. Не глядя в огонь, поел вяленого мяса и головку сыра с зелёным яблоком. Скосился на лук, притороченный к седлу — а не добыть ли зайца аль перепела?
Нет, слишком уморился.
Силы стоит поберечь для сечи с Кощеем и его прихвостнями. В горах, неровен час, схлестнуться с Горынычем, да и по степи рыщет Змей-Ягатай.
Богатырь улёгся спиной к пламени, просунул ладонь под щёку и закрыл глаза.
В ночи усилились запахи полыни и степных трав, воздух начал звенеть трелями насекомых. Рядом захлопали крылья и крикнула птица. От земли тянет уютным, но коварным, как степняк, теплом. Если не подбросить хвороста в пламя, утром закоченеешь. Конь примостился рядом, оберегая от скорого холода, положил голову на ноги.
***
Богатырский сон чуток, трижды воин просыпался от пролетающих над рядом сов. Верная булава лежит под рукой, и кожаная петелька накинута на запястье. Сухая земля проминается под булатным навершием до плотности обожжённой глины.
Впервые за неделю витязю приснился сон.
Красна девица Марфа Микулишна, боярская дочка, гуляющая по отцовскому саду. Вот он идёт к ней намеренный взять красавицу в жены. Поднялся ветер и с почерневшего неба между ними приземлился Кощей на костяном коне, схватил суженную и смеясь взмыл ввысь. Затерялся среди зарниц, а хохот обернулся раскатами грома...
Витязь проснулся.
Со стороны лихого леса нарастает стук копыт. Подобравшись, схватил булаву поудобней и стал всматриваться в темень. Глухо рыкнул, когда из мрака выскочил тощий конь с горящими глазами.
Кощей в кованном панцире и с железным венцом на челе, натянул поводья, понуждая зверя остановиться, спрыгнул. Богатырь пошёл навстречу, поигрывая булавой и рыча:
— Что, ирод, хотел во сне меня достать?
— И в мыслях не было, — ответил Кощей, сжимая кулаки, — решил не маяться ожиданием.
— Это хорошо! Сейчас морды друг другу чистить будем, аль на рассвете?
— Сейчас! Как настоящие мужчины, в «камень, ножницы и бумагу»!
В навалившейся на степь тишине слышно, как за тридцать вёрст поют цикады. Богатырь склонил голову набок, ущипнул шею и переспросил:
— Чего?
— Что не по нраву игра?
— Не то, чтобы... но мы же биться... три дня и три ночи...
— Да-да... — Сказал Кощей, дёргая пятернёй, — а толку-то из-за бабы?
— Но как же... честь и слава?
— В драке за бабу?
Богатырь задумался, скребя затылок.
— Слава и честь добывают в битве с ворогом, в обороне или захвате земель! — Заявил Кощей назидательно, ткнул перстом в звёзды. — Если мы передерёмся из-за баб, кто станет Русь оборонять от степняков и ромеев? А мой замок от Горыныча? Бабы? Ну уж нет!
Брови витязя сошлись на переносице, а на лбу появились глубокие складки. Медленно кивнул и молвил:
— Твоя правда... но «камень, ножницы и бумага»?
— Быстрое и ясное решение. Воистину мужской способ!
— Ну... ладно.
Встав насупротив друг друга, задёргали дланями, повторяя словно заклятье:
— Камень, ножницы, бумага... раз, два, три!
Богатырь выкинул «колодец», а Кощей «камень». Бессмертный длинно и витиевато ругнулся на языке Готов, но как-то фальшиво и с улыбкой, махнул рукой и пошёл к чудовищу, заменяющему коня.
— Ещё? — Спросил богатырь, продолжая держать «колодец».
Кощей запрыгнул в седло, покачал головой.
— Одного раза хватит, ещё я ради бабы в два из трёх не играл.
— А чего тогда похищал?
— Так она сама просила! Ох, Кощеюшка! Женой тебе буду сладной! Токмо забери к себе в хоромы! А как привёз, цацки из сокровищницы нацепила и давай пилить, мол некрасиво живу, ковров нет и вообще хочет на юга, к морю... Тьфу!
С этими словами Кощей скрылся в темноте, оставив удаляющийся частый перестук копыт.
***
Утром он привёз обалделую красну девицу, ссадил возле богатыря и гикнув умчался, счастливо хохоча. Марфа замялась, боясь глянуть в глаза и пробормотала:
— Ну ты это...
— На коня залезай, — перебил богатырь, — дома отцу расскажешь.
Спасти автора от голодной смерти: 5336 6901 6545 6536