В детстве я очень любила одну игру. У неё нет названия, мы с друзьями придумывали и организовывали её друг для друга. У игры была цель - найти сокровище, припрятанное где-то специально для тебя. Это всегда был какой-то красивый камень, засушенный цветок или закопанный в землю "секретик" - разноцветный конфетный фантик, прикрытый сверху осколком прозрачного бутылочного стекла. Сразу тебе никто не сообщал, где спрятано сокровище. Тебе говорили место, где спрятан кусок карты. Там ты находил этот самый кусок и записку, где спрятан следующий. В поисках карты мы бегали по своему двору, и окрестным дворам, и до школы, и в огромный больничный сад до старой водонапорной башни. В итоге мы находили наше сокровище, но главным, конечно, были эти три часа приключения, предчувствия, трепета и счастья.
Сейчас, когда я выросла, эта игра находит меня сама. Если, конечно, так можно назвать, и если можно сейчас это называть игрой. Всё начинается с того, что я очень хочу получить какое-то сокровище - новое знание, опыт, впечатление, что-то, что дополнит мою картинку мира или поможет мне продвинуться в каком-то направлении. Я получаю первый звоночек - случайный, ни к чему не привязанный, взявшийся из ниоткуда, но очень чётко отвечающий моим настоящим потребностям. Даже больше - предчувствию потребностей. И если этот звоночек не упустить, а разглядеть в нём эту самую первую часть карты, то она тебя приведёт именно туда, куда тебе нужно. От тебя: только полное доверие своей интуиции, внимательность и послушность. От Вселенной: события-поводыри, надёжные как нить Ариадны. Сейчас улыбнулась сравнению: действительно забавно, что нить Ариадны выводила Тесея из лабиринтов Минотавра именно на Крите. А меня моя нить две недели назад на Крит привела.
Всё началось с того, что я сказала Тане : "Ой, смотри, какая дешёвая путёвка на Крит!" А Таня сказала: "Ну нет, это же из Москвы, туда ещё ехать надо, времени жалко, вот если бы такая путёвка была с вылетом из Казани..." Через два часа я получила новое уведомление от вандроуков: чуть дороже, но на десять дней и прямым из Казани. Это был тот самый раз, когда Вселенная отзывается на твою просьбу мгновенно. От таких предложений не отказываются. И мы полетели.
В первое же утро мы встретились с гидом и как обычные туристы распланировали все дни нашего пребывания на Крите. Кноссос, Агиос Николас, Спиналонга, Санторини, четыре дня самостоятельных поездок на арендованной машине. Первый день был совершенно свободным. И Таня мне сказала: "А давай в горы? Я читала, что за горой над нашим посёлком есть какая-то аутентичная деревня Мохос, и должна быть туда тропинка". Почувствовала ли я что-то в этот момент? Наверное, ещё нет. Только радость приключения и путешествия, предчувствие красоты - ведь предстояло подняться в гору, увидеть огромную часть северо-восточного побережья Крита, спуститься вниз в долину к оливковым рощам, озеру и деревне. А может всё было не так. Сейчас мне кажется, уже тогда я поняла: этот первый день и станет самым главным днём моего пребывания на Крите.
Мы поднимались по ухоженной треккинговой тропе. Иногда она петляла, становилась очень крутой и каменистой, упиралась в ограждения из проволоки. Но у всех ограждений всегда находились ворота. Мы поднимались вверх в гору. Наша Малья становилась всё меньше и дальше, загадочный Мохос всё ближе. А на совершенно каменистой тропе без единого клочка земли нам встречалась такая немыслимая растительность, что дух захватывало. Вся она была про жизнь, про свою собственную истинную природу, про жажду и упоение, про сохранение энергии и её безумный оргазмический выброс. Вокруг нас были только камни, а среди камней - было больше жизни, чем во всей нарядной туристической Малье. "Остановись," - я сказала себе. Я сказала себе: "Просто дыши. Просто смотри. Сейчас что-то будет".
Но ничего не было.
И одновременно было всё. Где-то далеко внизу шумело море. А здесь, на склоне горы гуляли козы, и на их шеях звенели колокольчики. Звенели то тут, то там, и по-разному, но всегда мелодично, и всегда в самое сердце. Это видео с Таниного телефона - самое дорогое. 18 секунд, которые я могу пересматривать и переслушивать бесконечно.
А потом мы спустились с горы и увидели деревню Мохос. Издалека она казалось самой обычной деревней, и мы решили пойти в другую сторону - к маленькому озеру, которое видели на карте. Вышли в оливковые рощи, встретили огромную отару кудрявых овец - кудлатых и толстых как серые дождевые тучи. Время остановилось, я чувствовала, что именно сейчас я пойму что-то очень важное. Или не пойму. Или неважное. Но сердце как будто сжалось.
Увидев на карте, что наша тропинка скоро закончится тупиком, мы просто свернули с неё и пошли напрямик, наискосок, сквозь оливковую рощу, по рыхлой земле, в которой росли молодые оливковые деревья. Почему мы пошли именно так?
Мы вышли к перекрёстку дорог у подножия следующей горы. Чуть выше на горе стояла бело-голубая церковь. Вдоль дороги, которая шла обратно к Мохосу, - маленькая греческая часовенка святого Ефрема. Мы решили, что всё-таки придётся заглянуть в Мохос. Почему мы так решили?
Солнце садилось. Когда мы попали на вымощенные камнем мохосские улочки, до заката оставалось не больше двух часов. Греческая деревня удивляла, очаровывала и влюбляла в себя бесповоротно! Узкие улицы! Белые стены домов! Всё в цветах - розовых, бордовых, сиреневых, красных, голубых, жёлтых! Тяжёлые грозди созревшей мешмулы - под бархатистой жёлтой кожицей сладкий сок, готовый в любую секунду брызнуть наружу. И снова я подумала про эту удивительную жизнь: чем тяжелее даётся тебе каждый день, тем с большей благодарностью, радостью и любовью ты его встречаешь.
На большом перекрёстке мы оглянулись по сторонам в поисках места, где можно было бы выпить кофе. И обе (скажу за Таню тоже) потеряли дар речи. Прямо на углу нас ждала кофейня, в которой все стены, колонны, полы, столы, стулья были в изображениях греческих богов, мифологических персонажей, фамильных фотографиях! Она вся была - Греция, она вся была - любовь к Греции, которая рвётся из сердца, поёт, кричит, зовёт. Любовь, на которую невозможно не ответить.
На крыльце стоял хозяин кофейни - мужчина лет 70. С ним рядом на стуле сидела очень старая женщина, лет за 90. Скорее всего, мама. И они оба встретили нас как самых дорогих гостей. И мужчина сварил греческий кофе на газовой горелке, и сел с нами за столик, и рассказывал о своей жизни на смеси греческого и немецкого. И очень радовался, когда на его вопросительное "Verstehen?", мы радостно кивали: "Verstehen!" О чём была эта встреча? О жизни, о жизни, которая бьёт ключом в каждом моменте. Всё, чем я живу последние два года, о чём постоянно говорю в последние два месяца - осознанность, проживание собственной жизни, ежеминутное ощущение себя самого в пространстве и времени, наслаждение, бесконечное наслаждение каждым вдохом и выдохом! О каких трудностях можно думать, о каких неприятностях переживать, из-за чего расстраиваться, когда истинное счастье с тобой каждое мгновение - твоё дыхание, твоё сердцебиение...
Моё сердцебиение было таким громким, что отдавалось в ушах. Я что-то чувствовала, что-то очень важное, очень близкое, что вот-вот произойдёт, или уже происходит, или вот-вот закончится и пройдёт мимо, а я так и не успею понять и облечь всё для себя в понятные слова. А может быть всё было совсем не так. Просто садилось солнце, кудлатых овец уже загнали из рощ в большие загоны, нам пора было возвращаться.
Мы вышли из деревни Мохос и снова поднялись в ту же гору. Перед нами была каменистая тропинка до Мальи, которая вилась вниз серпантином. Знакомая тропинка. Мы шли молча. Позади было уже почти 20 км пешей прогулки. Наверное, мы устали. Как минимум физически. Болели ноги. А я всё останавливалась и слушала эти козьи колокольчики, разбросанные по склону горы также, как все мои сегодняшние мысли. Они все звучали близко, казалось, на расстоянии пары шагов. Но когда я останавливалась и пыталась разглядеть на склоне козлиное семейство, то находила его очень далеко - полкилометра от меня, а то и целый километр. Весь день мы слушали свою интуицию - свернули с мохосской дороги в оливковые рощи, пошли через рощу напрямик, всё-таки зашли в Мохос, но с другой стороны, нашли кофейню, нашли удивительного греческого деда, придумали новый маршрут для возвращения, но садилось солнце, и мы пошли по старому. Для чего всё это было сегодня? Я вспоминала весь прожитый день, шаг за шагом, что-то очень важное было вот тут, сегодня, прямо сейчас. Что?
Следуя интуиции мы выбрали левую тропинку вместо правой, поднялись на маленький пригорок, снова повернули налево, начали спускаться вниз под гору, дорога стала шире и положе, а скоро повернула назад к долине. И тут мы поняли, что заблудились. "Давай попробуем обратно подняться и спуститься напрямик?" Попробовали. Через двадцать метров по непролазным колючкам мы вышли на вершину совершенно отвесного склона горы, под которым была наша Малья. Дороги вниз не было.
"Мы просто рано свернули с большой дороги. Надо пройти чуть-чуть вперёд, и там обязательно будет наша стрелка". Все повороты на треккинговых тропах же всегда обозначены стрелками. Мы выкарабкались из колючих зарослей и пошли по дороге. Стрелку мы нашли уже метров через десять. Свернули. Но очень скоро тропинки стали раздваиваться, становиться всё тоньше, и вскоре тоже полностью скрылись в зарослях. Мы снова подошли к краю горы. Уже не отвесному каменистому обрыву, но всё-таки достаточно крутому и совершенно не приспособленному для спуска склону. Солнце село.
"Давай пойдём обратно и просто выйдем к дороге". Это была наша самая разумная идея. В горах нет освещения, мой телефон с навигатором уже сел, Танин стремился сделать то же самое в ближайшие полчаса. Мы снова поднялись в гору, вышли на большую дорогу, ведущую нас в обратную сторону, но через двадцать метров снова остановились. Там был перекрёсток, который нам обеим показался очень знакомым. Точно! Вот здесь же мы и вышли! Нам туда! И обе уверенно повернули направо, уж эта-то тропинка точно идёт в сторону Мальи! Уже через сотню метров тропинка снова стала полностью заросшей и совершенно непроходимой, южные сумерки сгущались настолько стремительно, что казалось: моргнул, открыл глаза, и стало темнее. Здравый смысл требовал вернуться. Невыносимо пахло какой-то падалью. "Козье кладбище," - окрестила это место Таня. Вернувшись на большую дорогу, мы увидели тело большого крупного коня, рядом с ним - табличка с надписью на греческом. В этот момент весь день показался мне каким-то нереальным кино. Буйство зелёных кустарников, которые пробиваются сквозь камни, маслянистые листики оливковых деревьев из сухой земли, плодородные заросли мешмулы в скромных деревенских садах, старичок в кофейне, показывающий мне фотографию мальчишек лет 10-12, говорящий, что вот все его друзья, все они давно капут, а он вот нет. Жизнь, которая вызов, и которая всплеск. И конь. И табличка.
Мы вышли на хайвэй, над которым два часа назад проходили по мосту. Эта дорога идёт параллельно побережью, и с неё где-то должен быть съезд к нашей Малье. Справа или слева? Мы сели на бордюр, вытянули ноги, попытались открыть гугловскую карту на Танином телефоне. И в тот же момент увидели машину, которая остановилась на противоположной стороне дороге и включила аварийку.
Эта секунда отпечаталась в моей голове как фотография. Вот я отрываю взгляд от телефона, вот смотрю на дорогу, вот вижу большую чёрную машину. Огни слепят. Между вспышками аварийки я вижу лицо водителя, он махнул нам рукой, плечо в полосатой футболке, длинные волосы. И спокойное, ровное, внезапное знание: весь сегодняшний день, все 24 километра пути, все смены маршрутов и задержки, всё для того,чтобы именно в это время прийти именно сюда.
Наша история закончилась хорошо. Наши спасители - 20 лет как местные жители Крита, но по-прежнему отлично говорят по-русски.Переживали, что на хайвэе нас могла сбить машина. Шутили, что только русские могут вместо отдыха в шезлонгах у моря скакать ночами по критским горам. Привезли нас в самый центр Мальи, практически к нашему отелю.
А в моей голове сошлись все пазлы и связались все ниточки. И тогда это были ещё не слова, а одни ощущения. Сродни лёгкости разрешения от бремени. Когда слёзы сами текут без остановки, вперемешку - от счастья рождения и от пустоты всего твоего нутра, от совершенно окончательной и невосполнимой потери.
Впереди было девять дней путешествий по Криту и новых открытий. Впереди был уютный Ретимно, древний Кноссос, летящий Ираклион весь из маяков, палуб и мачт, игрушечный и разноцветный Агиос Николас с открытки, одинокая Спиналонга, бело-голубой Санторини. Всё это должна была увидеть новая я, другая, рождённая сегодня, запомнившая до мельчайших деталей миг своего нового рождения: лицо водителя, плечо в полосатой футболке, длинные волосы...
