Вот и зима, мой ангел, наступила —
порог наш черный снегом завалило.
И в рощу обнаженную ресниц
летят снежинки, покружив над нами,
и наших слез касаются крылами,
подобными крылам небесных птиц.
И сад наш пуст. И он стоит уныло.
Все то, что летом было сердцу мило, —
как будто бы резиночкой творец
неверный стих убрал с листа бумаги —
бог стер с земли. И простыни, как флаги,
вдали белеют — кончен бой, конец.
Мы в дом войдем с последнею надеждой,
что в нем еще жива любовь, как прежде,
но вновь увидим, за окном — зима.
Я думаю, что спать должны зимою,
как бурые медведи, мы с тобою —
чтоб дальше жить, чтоб не сойти с ума.
И потому, укрыв тебя овчиной,
шепчу: «Не принимай всерьез кончину.
Мы пережили тысячу смертей,
и мы еще увидимся при жизни».
О, спойте колыбельную, пружины,
нам. Усыпите нас до теплых дней.
(с). Борис Рыжий