Вот и зима, мой ангел, наступила — порог наш черный снегом завалило. И в рощу обнаженную ресниц летят снежинки, покружив над нами, и наших слез касаются крылами, подобными крылам небесных птиц. И сад наш пуст. И он стоит уныло. Все то, что летом было сердцу мило, — как будто бы резиночкой творец неверный стих убрал с листа бумаги — бог стер с земли. И простыни, как флаги, вдали белеют — кончен бой, конец. Мы в дом войдем с последнею надеждой, что в нем еще жива любовь, как прежде, но вновь увидим, за окном — зима. Я думаю, что спать должны зимою, как бурые медведи, мы с тобою — чтоб дальше жить, чтоб не сойти с ума. И потому, укрыв тебя овчиной, шепчу: «Не принимай всерьез кончину. Мы пережили тысячу смертей, и мы еще увидимся при жизни». О, спойте колыбельную, пружины, нам. Усыпите нас до теплых дней. (с). Борис Рыжий