Во время войны Стрельна была захвачена фашистами 17 сентября 1941 года. Уже 15 сентября, когда фашисты подступали к Петергофскому шоссе, трамвайная линия была обесточена. На путях осталось около 30 вагонов. До нас дошло достаточно большое количество таких фотографий. Тому есть два печальных обстоятельства.
Во-первых, немецкие солдаты любили фотографироваться на фоне трамвайных вагонов. Есть даже расхожая легенда о том, что немцы, увидев трамваи, решили, что они вошли в Ленинград, доложили командованию и сбавили темп наступления. Так могли подумать только рядовые немецкой армии. Действительно, они писали в своих письмах домой, что уже почти взяли Ленинград, и война скоро закончится. Свидетельством тому как раз и были фотографии «с трамваем». Но немецкие офицеры, имея на руках точные карты, прекрасно понимали обстановку. Так же как и то, что все только начинается.
Другой миф – о том, что немцы расстреливали трамваи вместе с пассажирами. Это пошло от фильма «Блокада» (1979), где режиссер выдумал этот жестокий и кажущийся сегодня глупым эпизод. На самом деле есть свидетельства о том, что фашисты просто высаживали людей из трамваев и заставляли идти в сторону Ленинграда. Не потому, что были гуманистами, а понимая, что психологическое воздействие на ленинградцев будет гораздо сильнее.
Второе же обстоятельство, донесшее до нас военные фотографии Стрельнинской линии – трагическая гибель 8-9 октября 1941 года более 30 танков 124-й танковой бригады. Опять же где-то для служебных, а где-то для личных целей немцы делали фотографии. Они навсегда запечатлели для нас страшный контраст – покореженных советских танков и мирных трамваев, застывших на рельсах и невольно ставших очевидцами разыгравшейся здесь драмы…
Так на немецких фотографиях мы видим подбитые танки КВ-1, жертвы трагического и малоизвестного в советское время эпизода – «петергофско-стрельнинских десантах». Долгое время о них не то, чтобы умалчивали, но преподносили героические десанты как действия диверсионных групп с целью «сковать значительные силы противника». Да и сегодня эти десанты часто рассматриваются как разрозненные тактические операции, в то время как они были рассыпавшимися на глазах частями единой задачи фронтового уровня, а именно задачи соединить силы 8-й и 42-й армий.
В многотомных воспоминаниях маршала Жукова, задумавшего эту операцию, о ней всего несколько строк. В них читается и замысел операции, и последовавшее после очевидного провала желание переложить ответственность на «увлекшихся атакой моряков». Читаем: «В тыл вражеских войск был высажен морской десантный отряд с целью содействия приморской группе в проведении операции <по соединению армий – прим. автора>. Моряков не смутил огонь противника. Они выбрались на берег, и немцы, естественно, побежали <...> Увлекшись первыми успехами, матросы преследовали бегущего противника, но к утру сами оказались отрезанными от моря, и большинство из них не возвратилось».
К этим скупым строкам, отдающим небрежностью, если не сказать цинизмом, сегодня у нас много вопросов. Десант и «утро» были не одни, а в ледяную воду прыгали не только моряки, но и представители других родов войск. И как ни странно среди них большинство были … пограничники. Вслед за пограничниками свой подвиг совершили танкисты.
Только спустя многие годы мы понимаем, что на самом деле речь идет о провале изначально правильно задуманной операции, которая могла изменить соотношение сил под Ленинградом. Но из-за ошибок командиров разного уровня, поспешности решений в отсутствие достаточных разведданных и трагического стечения обстоятельств операция обернулась гибелью нескольких тысяч солдат и офицеров. И все это на фоне безлюдного берега Финского залива, где вдоль дороги замерли немые трамваи…
Итак, с середины сентября 1941 года три пехотных дивизии немцев одна за другой выходят к берегу Финского залива, захватывая Урицк, Стрельну, Петергоф и отделяя от основных сил на Ораниенбаумском плацдарме 8-ю армию.
Выход к берегу позволяет неприятелю вести прицельный артиллерийский огонь по Ленинграду и Кронштадту, которые лежат перед ним как на ладони. Прибывший командовать Ленинградским фронтом генерал армии Жуков справедливо полагает, что немцев надо «отогнать» от берега, пока те не успели на нем закрепиться. Для этого необходимо: 1) высадить в Стрельну и Петергоф, в глубину позиций пока еще не закрепившегося противника несколько морских десантов, которые бы дезорганизовали и вскрыли оборону, 2) стремительной встречной танковой атакой (не более чем через 2-3 дня – сколько могут продержаться десантники без подкрепления) по Петергофскому шоссе со стороны Ленинграда и Ораниенбаума ликвидировать разрыв и развивать успех в южном направлении (от берега). Для усиления фактора внезапности Жуков отменяет артподготовку.
Задумано неплохо, но для успеха операции крайне важно слаженное действие десантов, высаживаемых со стороны Кронштадта и Ленинграда, и быстрый синхронный танковый удар с двух сторон. Но вот, что из этого вышло.
3 октября в район завода «Пишмаш» (современный ЛЭМЗ) высаживается усиленная рота 6-й отд. бригады морской пехоты: 223 человека, которой командует капитан-лейтенант Крылов. «Пишмашевцы» начали наступать по открытой местности до шоссе в направлении Балтийской линии ж.д. Им удалось перейти Петергофское шоссе и даже подняться на уступ, однако к концу дня большинство десантников погибло, остальные были оттеснены к берегу.
5 октября настает очередь Петергофского десанта, который скорее всего должен был действовать одновременно с Пишмашевским. Это сводный батальон морской пехоты – 477 человек, руководил операцией полковник Ворожилов А.Т. (погиб). На следующий день для установления связи с ними отправляется разведвзод разведотдела КБФ – 43 чел., который погибает так же как и основной десант.
Роль Петергофского десанта, как и пишмашевцев, по замыслу Жукова была «пошуметь», отвлечь немцев от главной группы десантников, которые должны были высадиться в Стрельне. Но десант из Кронштадта обречен, поскольку с уреза воды должен атаковать позиции немцев, находящихся на высоте. Всякий, кто бывал в Нижнем парке Петергофа, может представить себе невыполнимость такой задачи. К тому же немцы на примере пишмашевцев разгадали замысел наших войск. Наконец, в Петергофе к тому времени уже находилась практически в полном составе 1-я пехотная дивизия 38-го корпуса, о чем советское командование еще не было осведомлено. Петергофские десантники почти полностью погибли, некоторые попали в плен и расстреляны.
После вскрывающих по замыслу Жукова оборону противника Петергофского и Пишмашевского десанта в центр немецкого плацдарма начинается высадка основного – Стрельнинского десанта. Происходит этот в тот же день, 5 октября, что косвенно говорит о том, что «петергофцы» с высадкой опаздывали на сутки. На западной стороне у д. Викколово высаживается 1-й Стрельнинский десант. Это стрелковый батальон 10-го сп 20-й сд ПВ НКВД - 526 человек под командованием капитана Буйневича М.М. Заметим, что идет уже третий день десантирования, от чего важнейший фактор внезапности сходит на нет. Немцы ждут десантников по всему побережью, поэтому 1-му Стрельнинскому десанту уготована тяжелая участь.
6 октября в районе Стрельнинского кладбища высаживается 2-й Стрельнинский десант. На самом деле стрелковая рота численностью 154 человека 20-й сд ПВ НКВД под командованием старшего лейтенанта Быченкова П.Г. — это часть первого десанта, отставшая от своего батальона.
И в этот же день происходит событие, которое вероятно, сыграет роковую роль. В решающий момент уже начинавшей проваливаться фронтовой операции (речь идет о соединении двух армий при поддержке КБФ!) 6 октября задумавший ее Жуков … срочно оставляет командование Ленинградским фронтом и улетает в Москву. В то время как на Стрельнинском берегу счет идет уже не на дни, а на часы.
Только 8 октября в район Константиновского дворца высаживается 3-й Стрельнинский десант (стрелковый батальон 20-й сд ПВ НКВД, 431 человек, под командованием ст. лейтенанта Челидзе А.А.). Ему тяжелее всего, поскольку ожидавшие продолжения этой чудовищной драмы немцы начинают расстреливать десантников еще в катерах. Ни о какой неожиданности на 5-й день «десантирования» речи уже не идет. Почти половина десанта возвратится, по некоторым данным отказавшись идти на верную смерть. С ними вернется контуженный командир Александр Александрович Челидзе (по некоторым данным избитый подчиненными). Впоследствии он станет начальником строевого отдела в ВВМУРЭ имени А.С. Попова, совсем недалеко от места гибели его десанта.
В этот же день, 8 октября, наступает кульминация. 124-я танковая бригада получает боевой приказ: «ранним утром под прикрытием темноты прорвав линию обороны противника у Урицка наступать по шоссе до пос. Ленина (напротив Троице-Сергиевой пустыни – прим. авт.), установить связь с морским десантом в районе Стрельны (он к тому времени погиб – прим. авт.) и в дальнейшем повернуть на пос. Володарского (по всей видимости по современному проспекту Буденного)». Очевидно, что данная задача изначально предполагала такие же действия 8-й армии со стороны Петергофа. Встретившись в Стрельне, объединившись с десантниками наша группировка могла бы выйти и закрепиться на Балтийской линии ж.д., а возможно и развить успех. Но все вышло иначе. У 8-й армии уже не было достаточных сил для удара со своей стороны. К примеру, наиболее боеспособная 10-я дивизия на Ораниенбаумском плацдарме представляла из себя фактически усиленную роту и с трудом сдерживала фашистов между Новым и Старым Петергофом.
Тем временем в сторону немецких позиций 8 октября в 3.30 из Ульянки под командованием майора Лукашика Ивана Романовича выдвигаются силы 1-го танкового батальона и роты 2-го танкового батальона в количестве 32 танков «КВ», поддерживаемые двумя ротами 124-го мотострелково-пулеметного батальона, посаженного на танки как десант. В операции также задействована 6-я бригада морской пехоты (той самой, что высадила роту на Пишмаш).
124-й танковый полк (его номер совпадал с номером бригады) в районе р. Ивановки быстро взламывает оборону противника и начинает стремительное продвижение по пустому шоссе. По дороге (по другим данным на обратном пути) Лукашик направляется в район Пишмаша в безуспешной попытки найти оставшихся бойцов-пишмашевцев.
Грозные машины доходят до Троице-Сергиевой пустыни, где уже завязывается бой. В Стрельне не найден ни один десантник, и майор Лукашик, выполнив только половину задачи, получает приказ возвращаться. Выбирается единственный и смертельно опасный путь – возвращаться колонной по Петергофскому шоссе вдоль трамвайных путей. Шоссе проходит под Литориновым уступом, через несколько мостов. К тому же майор Лукашик получает приказ тянуть на буксире поврежденные танки. Немцы, уже подготовившиеся к бою, без труда расстреливают наши танки. Последние из них погибают к исходу 9 октября уже на окраине Урицка, не дойдя до своих передовых позиций буквально километра.
Сколько же всего на стрельнинском берегу погибло человек в начале октября: десантников и танкистов – до сих пор неизвестно. Только 124 ТБр на 10 октября потеряла 801 человек убитыми, 1860 ранеными и 357 пропавшими без вести. Неравнодушные поисковики уже много лет по строчке восстанавливают этот скорбный список.
После октябрьской попытки прорвать оборону линия фронта останется неизменной вплоть до января 1944 года – когда в результате операции «Январский гром» будут освобождены Стрельна и Петергоф.
Все это время вдоль Петергофского шоссе и Стрельнинской линии будут идти локальные боестолкновения. В результате них трамвайные пути сильно пострадают, а в некоторых местах полностью окажутся разрушенными.
Рельсы и шпалы шли на нужды фортификации. В остановившихся трамваях устраивались позиции снайперов. Нередко наши бойцы в стычках занимали позиции по одну сторону насыпи, а фашисты – по другую.
Лишь в 1951 году движение по Стрельнинской линии будет восстановлено до Сосновной поляны. А в ноябре следующего года, к 35-й годовщине Октябрьской революции трамваи снова придут в Стрельну.
Подвиг же десантников ждет своеобразное испытание и после войны. Замалчивать о нем было нелепо, потому что были живы ветераны, участвовавшие в событиях осени 1941 года. В 1966 году выходит документальный фильм «Живые, пойте о нас!», где встречаются выжившие участники Петергофского десанта. В 1969 году выходит художественная книга о Стрельнинско-Петергофских десантах с тем же названием (взято из записки погибшего неизвестного матроса-десантника «Мишки»). Писатели-фронтовики Всеволод Азаров и Андрей Зиначев пишут ее по скрупулезно собранным свидетельствам. В 1972 году выходит 2-е дополненное издание книги.
Но затем что-то меняется. Чем больше подробностей, тем больше становится понятно, что «подвиг одного – это преступление другого». Проваленная и рассыпавшаяся на героические эпизоды фронтовая операция преподносится как независимые друг от друга тактические действия с непонятными целями. Книгу «Живые, пойте о нас» изымают из библиотек. В 1974 году от инфаркта в 60 лет умирает Александр Челидзе, решивший написать воспоминания о Стрельнинском десанте. Память о войне становится безликой. Появляются улицы Десантников и Морской пехоты, но официальная топонимика скупа на пояснения. На месте гибели последних танков 124-й бригады у начала парка Ново-Знаменка устанавливается памятник с абсурдной для знающих историю надписью:
«Здесь в жестоких сентябрьских боях 1941 года доблестные защитники Ленинграда не щадя своей жизни остановили фашистские полчища».
Надпись абсурдна хотя бы потому что, на Аллее Славы у Петергофского шоссе, ближе к городу на 1,5 километра, стоит памятник примерно с такой же надписью. От этого места, кстати, и начался легендарный и трагический прорыв. Опять же из-за предельного упрощения памяти о войне не понятно, при чем тут морской якорь.
К счастью, уже в 90-е годы находятся неравнодушные люди, которые начинают снова по крупицам восстанавливать память о тех, кто не обсуждая приказы, прыгал в ледяную воду навстречу смерти.
Память имеет силу, когда она конкретна в деталях.
О том, чем уникален памятник-танк в Автово, читайте здесь.