Борис был стандартным бухгалтером в торговой компании. Он складывал, умножал, выводил отчеты, фиксировал первичку и подбивал сальдо – короче, занимался всей той рутиной, которой занимаются миллионы бухгалтеров в таких же миллионах компаний. Он был невысокого роста, худенький, в больших роговых очках, неказистый и суетливый. Его часто принимали за молодого юношу, хотя ему уже стукнуло 35 лет. После работы Борис торопился домой, чмокал в морщинистую щеку маму, наскоро ужинал котлетой с макаронами и торопился в свою комнату, где садился за старенький комп и погружался в мир виртуальных иллюзий фильмов, игр и прочей компьютерной сущности.
Семейная жизнь у Бориса не сложилась. Точнее, она у него даже не маячила в зародыше в силу его врожденной робости перед прекрасным полом и неумением поддержать себя в обществе. Борис всегда боялся, что может сказать что-то глупое или невпопад и, тем самым, просто опозорится в глазах собеседников. Поэтому он плохо контактировал с другими, пугался любых возможностей общения с людьми и всегда пытался их избежать. Он уже привык к насмешкам коллег по работе, к снисходительно-жалостливым женским взглядам, старался незаметно ускользнуть от назревающих корпоративных вечеринок и рабочих сабантуев, и на работе терпеливо и старательно сидел за рабочим компьютером над отчетами, таблицами и сводками.
Так и жил он монотонной, без скачков и поворотов, однообразной изо дня в день жизнью.
Шесть часов вечера, окончание рабочей рутины. Для сотрудников это наконец-то свершившаяся возможность вырваться из опостылевших клеток офиса и вдохнуть полной грудью свежего майского воздуха. Борис, также, как и все, наскоро закинув в портфель недоеденные бутерброды и пару пачек рабочей документации, устремился к выходу и вышел в наступающие на город сумерки теплого вечера. Работал он не так далеко от дома, минут двадцать быстрым шагом через парк, а там проспект и за ним рукой подать до родных пенат.
К маю городской парк разросся роскошными кустарниками и пышной листвой деревьев, и походил на лес, если бы не постоянно встречающиеся то тут, то там, на скамейках молодые пары, компании и тусовки молодежи и просто прогуливающиеся люди всех возрастов и интересов.
Борис уже пересек половину парка, когда в уши ворвался сдавленный плачем женский крик: «Помогите!» и вслед за ним грубый мужской хохот. Борис испуганно втянул голову в плечи и замер. Но тишину парка уже не нарушали тревожные ноты, все было спокойно и умиротворенно, лишь изредка доносились отголоски разговоров прогуливающихся по парку людей.
«Наверное, какая-то компания придуривается…» - облегченно подумал Борис и продолжил путь. Но ноги подкосил новый надломленный женский крик и грубая мужская брань вслед за ним. Неожиданно для самого себя, Борис рванул через кустарник на голос и выскочил на соседнюю парковую дорожку. Прямо перед ним, рядом со скамейкой, стоял высокий парень и сосредоточенно рылся в небольшой дамской сумочке. Чуть в стороне еще двое парней держали за руки молодую девушку и пытались снять с ее ушей сережки. Девушка уже не кричала, из ее груди вырывался истеричный глухой хрип, и она расширенными от ужаса глазами смотрела на своих обидчиков.
Парень, роющийся в сумочке, мельком глянул на Бориса.
- Чего тебе? – спросил он – Вали отсюда, пока не огреб. – и снова вернулся к изучению внутренностей сумочки.
- Отпустите ее, пожалуйста… - ужасаясь собственной опрометчивости, пробормотал Борис. – Не трогайте ее, прошу вас…
- Чего? – парень отбросил сумочку в кусты и встал перед Борисом, перекатываясь с носков на пятки и обратно. – Страх потерял? Так я его тебе сейчас верну.
- Простите, но она беспомощна… перед вами… зачем ее обижать? – пересохшим от страха языком понес какую-то околесицу Борис. – Не троньте ее! – вырвалось у него.
- Совсем чокнулся! – повернулся парень к своим «соратникам». Те в ответ радостно заржали.
Борис не почувствовал удара в лицо. Он лишь неожиданно ощутил себя лежащим навзничь на песчаной парковой дорожке. Рот наполнился какими-то сухими крошками.
«Песчинки попали» - почему-то подумал Борис и ощутил во рту соленый вкус крови. – «А может, это зубы?»
От удара очки отлетели в сторону и, близоруко щурясь, Борис увидел размытую фигуру ударившего, направляющуюся в сторону парней, держащих девушку.
- Подождите, пожалуйста. – Борис оперся о локти и колени и попытался встать. Это ему удалось и он, покачиваясь, выпрямился.
Парень остановился и удивленно повернулся в его сторону.
– Тебе мало? Так я добавлю. – он двинулся к Борису, отклоняя правую руку.
Борис никогда не дрался и не умел этого делать. Он просто бросился вперед и вцепился пальцами в глаза парню. Парень завопил и, схватившись за глаза, заметался по дорожке, натыкаясь на кусты.
Двое других парней, ошалев от такой наглости, отбросили девушку в сторону и направились к Борису.
- Ну, теперь ты труп. Сейчас тебя уроем и зароем, а сверху эту дуру закопаем. – сказал один из них. Сзади к ним присоединился, судорожно протирающий глаза, третий парень.
- Ребята, давайте поговорим… Мы же взрослые люди… Сейчас все обсудим и решим. – опухшими губами пытался увещевать Борис. Он надеялся, что пока отвлечет внимание парней на себя, девушка успеет убежать и позвать кого-нибудь на помощь. Но, краем глаза он заметил, что девушка так и осталась сидеть там, где упала и, замерев от страха, смотрела на них.
Борис не знал, что делать в такой ситуации. В романтических фильмах, которые он любил смотреть, бравые герои в лице разведчиков, полицейских, и просто спортивных парней с гламурным взглядом, несколькими пинками раскидывали в стороны злодеев, и за это в награду получали обжигающий поцелуй обязательно присутствующей при этом длинноногой красавицы. Здесь же было все по-другому. На песчаной дорожке парка стоял скованный ужасом и побелевший от страха маленький человечек, может, впервые в жизни, попытавшийся бросить себя против течения жизни и совершить что-то, совсем не присущее ему. А напротив него – трое отъявленных, упивающихся своей безнаказанностью, ухмыляющихся подонков. Но какая-то пружинка, многие годы стянутая внутри Бориса, теперь развернулась и держала его на месте, не позволяя отойти в сторону или отступить на безопасное расстояние…
Били его долго и напористо, ногами добивали уже лежачего и не сопротивляющегося. Разгоряченные брызгающей кровью и повисшим в воздухе запахом власти над человеческой жизнью, подонки продолжали бы избивать его и дальше, если бы девушка, очнувшись от сковавшего ее ужаса, не бросилась по дорожке, громко зовя на помощь. Только тогда избивающие бросили тело Бориса и неспешно удалились в кустарник парка.
Но Борис всего этого уже не видел. Его сознание было где-то очень далеко и, вместе с тем, совсем рядом. Рядом настолько, что он видел родной дом, стоящую на больных ногах на пороге маму, встречающую его вместе с девушкой, за которую он заступился. Борис радостно ее представляет: «Мама, это моя невеста». Потом они дружно идут на кухню пить чай, и Борис шутит и балагурит, позабыв про свою робость и нерешительность. Все близится к счастливому концу…
Машина оперативной группы, а вслед за ней и «Скорая» прибыли на место происшествия спустя пятнадцать минут после того, как Борис перестал дышать. Операм по рации передали, что вторая группа задержала и повязала всех троих грабителей, а теперь уже и убийц, на выходе из парка. Тело Бориса, с изуродованным до неузнаваемости лицом, лежало на обочине парковой дорожки, а над ним застыла склонившаяся фигура девушки.
Старший оперативник тронул девушку за плечо.
- Это вот этот вот человечек хотел вас защитить? – спросил он девушку.
- Это ЧЕЛОВЕК! И он единственный, кто меня ЗАЩИТИЛ! – резко ответила девушка. – Это мой спаситель.
Девушка обреченно опустилась на скамейку и, уже не сдерживаясь и не скрывая своих эмоций, горько зарыдала.