Листья желтые, как медные монеты, осыпаются в ладонь твою. Ах, лето, осень и надежней и щедрее в этом плане. На пустой аллее человек стоит с протянутой рукою. Тёмен словно тень, что за спиною. Горький ветер и холодный вечер, ставший буквой черной. Тихой речью, обретаюш.ей на белом отраженье с продолженьем: «Друг мой, преисполненный печали, подбери и те, пожав плечами, что упали в слякоть. И туманом скрытый, разложи их по карманам. За бессилье и потери и разлуки осень осыпает твои руки — что, быть может, не знавали самый лютый — самою устойчивой валютой, самой милой — лишь бы только расплатиться листьями, мой друг. Прими хоть листья» (c). Борис Рыжий
Листья желтые, как медные монеты,
осыпаются в ладонь твою. Ах, лето,
осень и надежней и щедрее
в этом плане. На пустой аллее
человек стоит с протянутой рукою.
Тёмен словно тень, что за спиною.
Горький ветер и холодный вечер,
ставший буквой черной. Тихой речью,
обретаюш.ей на белом отраженье
с продолженьем:
«Друг мой, преисполненный печали,
подбери и те, пожав плечами,
что упали в слякоть. И туманом
скрытый, разложи их по карманам.
За бессилье и потери и разлуки
осень осыпает твои руки —
что, быть может, не знавали самый лютый —
самою устойчивой валютой,
самой милой — лишь бы только расплатиться
листьями, мой друг. Прими хоть листья»
(c). Борис Рыжий