Роман «Мать звезды» глава 61
Иван сходил в военкомат, встал на учёт. Вернулся к бабушке, взял у неё кипу газет, чтобы задобрить ими соседку Задунайскую, а заодно и бабушкины блины.
Соседка газеты взяла, но особого восторга не испытала. От чаепития с блинами всё же не отказалась.
Оставшись с женой и дочкой наедине. Иван был на редкость задумчив. Татьяну это насторожило.
— Смотри-ка, Вань! Сразу видно, что отец-то у неё рыжий! — съязвила Татьяна. Уж что-то, а язвить она любила, особенно когда у человека были комплексы, она охотно использовала его слабые места и давила на больную мозоль.
— Почему это? — растерялся Иван. Он стеснялся своей внешности, особенно конопушек, которыми обсыпано всё его тело. Даже летом он носил рубашки исключительно с длинным рукавом по этой причине, а кисти рук старательно прятал в карманы, или держал их за спиной.
— Да ты сам глянь, у неё на носу три веснушки появилось! — сказала она и ткнула в Алёнкин носик пальцем. Она заметила, что Иван вернулся к ней, чем-то озабоченный и предположила: — Наверное, баба Глаша что-то напела, или слова Задунайской всё же подействовали. Угораздило её ляпнуть, что ко мне мужики ходят. Приходил-то только Пётр Васильевич, да и всего один раз. Ничего, сейчас лапшу на уши навешу и будет опять как шёлковый! — она улыбнулась, а потом чмокнула его в щёку.
— Не вижу, Тань.
— Как не видишь, слепой, что ли?
— Почему обязательно слепой? Просто не сильно зрячий.
— А-а так мало того, что ты у меня рыжий, так ты ещё и незрячий?! Вот так достался мне муженёк! — заявила она беспардонно, набивая себе цену.
— Слушай, Тань, давай сразу определимся…
— О чём это ты? — перебила она его. Повышенный тон его голоса её озадачил.
— Да о том же! Если не устраиваю, то скатертью дорога…
— О как ты заговорил-то!
— Так ты научила, — жёстко ответил он ей.
— Ну и катись тогда к своей бабе Глаше. Подумаешь, какие мы нежные… — нахмурилась она, и упрекнула. — Когда девственности меня лишал, так не церемонился. А теперь, гляньте-ка на него! В тюрьму не посадила, так козыряет.
— Рот свой закрой, а то сам тебе его закрою…
— Ты, что грубишь-то, Вань?! — спросила она. Не дождавшись ответа, нарочито громко зарыдала, чтобы чересчур бдительная соседка Задунайская услышала и пришла.
Соседка не заставила себя долго ждать: и пяти минут не прошло как она уже стояла у их двери и стучала в неё кулаком.
— Тань, что случилось? Участкового может вызвать? — предложила Матрёна Никитична.
Иван растерянно посмотрел на жену, не понимая, как ему в данный момент себя вести. Татьяна, закончив своё показательное выступление, сменила гнев на милость, шепнув ему:
— На этот раз прощаю, а в следующий — посажу. Ты меня знаешь, я шутить не буду. — А потом громко крикнула Матрёне Никитичне: — Нет, спасибо! Сегодня без участкового обойдёмся.
— Ну, смотри, а то мне недолго до магазина сбегать и в милицию позвонить, — не унималась соседка, беспокоясь о Татьяне.
— Только на вас и надеюсь, спасибо! Хоть с соседями-то мне повезло!
— Пусть только пальцем тебя тронет, я в обиду тебя не дам. А то думает, если газетами меня завалил, так и подкупил меня, что ли? Пусть даже и не надеется. Не на ту нарвался: коммунистам своя честь превыше всего! — уходя в свою комнату заявила соседка.
Иван взял Алёнку и посадил к себе на колени. Потрясывая коленями, он приговаривал:
По кочкам, по кочкам,
По крутым дорожкам,
В ямку бух!
Раздавили сорок мух.
Алёнка громко смеялась, а Иван продолжал входить в роль отца, играя с ней.
— Папа, скажи, дочка! Па-па! — попросил он ей в надежде услышать слово «папа» из уст дочки своими ушами.
— Па-па-па, — охотно повторила за отцом Алёнка.
— Вот, молодчина! Сообразительная вся в меня! — расцвёл Иван.
Дочка продолжала лепетать, а потом вдруг выдала:
— Два па-па-а, па-па два-а, — и засмеялась, вспомнив, много раз слышанные ею, слова матери.
Иван напрягся, улыбка тут же исчезла с его лица. Он вопрошающе взглянул на жену.
— Тань, она что говорит-то? Какие два папа́?
Татьяна и глазом не моргнула, ответила уверенно:
— Вань, ну ты как маленький?! Нашёл кого слушать, она тебе ещё не то наговорит! — Забрав дочь у Ивана, она, смеясь сказала ей: — У тебя один папка! Вон какой рыжий и глупый.
— Два папа́, — настойчиво повторила Алёнка.
— Не два, а один! Один папа у тебя! — настаивала она, переходя на крик: — Двух пап не бывает! Поняла?
— Па-а-па-а… — заревела, испугавшись крика малышка.
Иван выхватил из рук Татьяны дочь, и гладя её по голове, спросил:
— Тань, ну ты что до неё докопалась? Она уж, итак, ревёт.
— Сам же спросил, а я ответила. А теперь из меня крайнюю делаешь… — надулась Татьяна.
— Девчонки мои любимые! Я так с вами чокнусь…
— А ты почаще нас любимыми называй, Вань… — предложила Татьяна и прижалась к нему, подумав: — Опасно теперь при Алёнке говорить всё что думаю. Взяла и сдала мать за просто так, и глазом не моргнула. Вот ведь родила Иуду на свою голову… Что же дальше-то от неё ждать?
© 20.06.2020 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 62 Помяни моё слово
Предыдущая глава 60 Так я же — Таньку люблю!
глава 1 Торжественно объявляю: сезон на Ваньку рыжего открыт!
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Рассказы "Деревенские посиделки"