Под конец недели времени у меня совсем мало, даже некогда что-то написать. Если только кратенько. Вот, знаете, есть инстаграм, там «звёзды» рассказывают, что они вот скушали сегодня, да в какой позе, с кем кушали, с какой тарелки. В общем, из банальной яичницы делают кратенький рассказ минут на сорок.
И поклонники (они там фолловеры называются) закатывают глаза и заламываются руки:
- Вах-вах-вах! ЯиШница! Мне б такую!
Ну так вот я к чему? К тому, что у Стёпы поклонников – что у той звезды. У меня в юности столько не было, сколько у него сейчас! А он ведь, замечу, далеко не мальчик! Поэтому сделаю небольшой обзор Стёпиного здоровьичка, как и обещала.
За три недели лечения да под танцы с бубнами на завтрак, обед, ужин и на перекусы Стёпочка вернул себе часть из потерянных килограммов. Более того, некоторая часть килограммов перепала даже Зёме. Зёма нечаянно из недовеска и недомерка превратился просто в недомерка.
Мотя же, как вы помните, и вовсе стал пупусечкой. А всё почему? А всё потому, что чувство локтя и товарищества – великая сила. Стёпа идёт завтракать – все идут завтракать. Стёпа идёт перекусывать – все идут перекусывать. Ну и так далее – по графику питания Стёпы.
Зёма ошарашен – он никогда столько не ел! Доедая очередную порцию, он искренне страдает:
- Я больше не могу!
- Не ешь, Зёма, лопнешь!
Зёма робко пятится от миски, но внутренний Зёмин еврей начинает закатывать такую истерику по поводу оставленной еды, что даже я слышу. Зёма разворачивается и доедает. И у Зёмы как-то хуже стал прощупываться позвоночник. Но грусть во взоре осталась: этот навык не пропьёшь.
Мотя доволен – он бы и раньше ел так часто, но было лень. А тут все идут – Мотя идёт. О-па! Мисочка полная! Радость-то какая! Так Мотя стал пупусечкой.
В общем, ветеринар велела везти Стёпу на сдачу анализов. Я, боясь пробок, приехала чуть раньше времени, пришлось подождать. Стёпа идеален: изображал, что в сумке никого нет.
Рядом сидела барышня средних лет, в её переноске кто-то хрипло выл. Я заглянула в окошко – на меня посмотрели полтора безумных глаза среди встрёпанных перьев. Оказалось – всё-таки шерсть.
- Это у вас кот или кошка? – поинтересовалась я.
- Кошка, - охотно откликнулась барышня.
И добавила странную фразу:
- Сами виноваты… Недоглядели. Теперь расхлёбываю.
В голове у меня пронеслись кипящие чайники, раскалённое масло из сковородки, тяжёлые утюги, разбитые стёкла и реки кошачьей крови. Я напряглась.
- Приблудилась вот на даче… Сначала просто кормили, а потом кота из города привезли. А он некастрированный был. Ну и… недоглядели, говорю же! Она котят принесла. А куда их? Не выкидывать же. Кот-то наш! Внуки вроде как… Вот, раздали всех, наконец.
- А её-то зачем сюда? – спрашиваю.
- Ну… привыкли к ней. Домой вот забираем. Маме отдать… Ну и того… стерилизуем сейчас. Кота вот тоже месяц назад того…
Кошка хрипло продолжала сообщать нам о том, что она никогда не ездила в переноске и ей тут некомфортно. Стёпа с укором смотрел в приоткрытую сумку: он считает, что так орать – это просто не комильфо! Ему же не объяснишь, что даму из деревни вывезли, а деревню из дамы – пока нет.
И тут, наконец, нас позвали. Врач осмотрела Стёпу и сказала, что набор веса в его состоянии – очень обнадёживающий знак. Давайте и дальше так же. Мы обещали постараться.
Нужно сдать кровь.
- Берите, - говорю, - раз надо!
- Воротник будем на него надевать? Он кусаться будет?
- Стёпа-то?! – искренне удивилась я.
Знаете, мне и в голову не пришло, что вообще-то, коты могут кусаться при сдаче крови. Село, чо…
Стёпа посмотрел на меня тоже с недоумением:
- А что, так можно было?!
В общем, врач мне сказала, что Стёпа – удивительный кот, редкостный просто. Ха, как будто я раньше не знала! После того, как ему забинтовали лапу, Стёпа сам залез в сумку и приготовился ехать домой.
И мы поехали, конечно.
В общем, Стёпе вдобавок к уже имеющимся уколам и сиропам назначили химию в таблетках. Гадость жуткая, но я уже тоже тёртый калач. При словах «Стёпочка, лечиться!» Стёпа вежливо и аккуратно пытается скрыться. Куда там! Я усаживаюсь в обнимку со Стёпой в угол у шкафа, отрезая коту все пути отступления. Угол занимать любыми вещами запрещаю категорически! Это наш «лечебный угол»!
В какой-то момент Стёпа смиряется с несправедливостью мира, и лекарство вливается ему в пасть. Наготове у меня уже стоит мисочка с кормом, которую я моментально выхватываю из-за спины и тут же, у шкафа, подсовываю Стёпе. Стёпа, конечно, не отказывается.
Так и живём. И, видимо, такова наша жизнь в ближайшие месяцы. Я наловчилась лихо втыкать уколы, дробить таблетки и строго дозировать сиропы. Меня уже в провизоры можно!
В стажёры точно!