У многих людей инквизиция, как карательный отдел Римской Католической Церкви, ассоциируется с охотой на ведьм в Средние века. Перед глазами сразу встаёт картина: прекрасная девушка на костре, а несколько поодаль – мрачная фигура её мучителя - монаха-инквизитора, читающего молитву на латыни.
Однако вплоть до XIV века преследование колдовства не носило массового характера, а дела о ведовстве находились в юрисдикции как церковных, так и светских судов. Да и само отношение Церкви к магии было двояким. С одной стороны, ведущие католические богословы признавали, что всемогущ только Бог. Только Ему одному подвластны перемещения во времени и пространстве, Он один может управлять всеми явлениями нашего, внешнего мира. Любое проявление тёмных, демонических сил рассматривалось как иллюзия. Воздействуя на психику людей особым образом, демоны, во главе с князем лжи – Сатаной, всего лишь могли заставить человека поверить в реальность полётов на метле, преодоления запертых дверей и т.д. В 1080 г. папа римский Григорий VII осуждал обычай приписывать ведьмам и колдунам бури, болезни и другие бедствия[1]. Церковь клеймила и наказывала наложением епитимьи всякого, кто признавал реальность влияния магов на состояния атмосферы и т.д.[2] С другой стороны, одной из весомых причин расторжения брака в это же время служили козни чародеев, которые препятствовали соитию молодожёнов[3].
В XIII веке ситуация изменилась: католические богословы признали реальность воздействия нечистой силы на материальную природу. Все несогласные с данным утверждением могли навлечь на себя обвинения в ереси[4]. В этот период появляются первые демонологические трактаты, основные идеи которых (суккубы и инкубы, оборотничество, ночные полёты, способы распознавания ведьм и колдунов) легли в основу «Молота ведьм». Например, в сборнике ведовских историй «Диалог о чудесах» Цезария (1220 г.) есть рассказ о двух мужчинах, проповедовавших о любви к бедности и воздержанию в одном городке Франции. Эти люди настолько увлекли народ своими чудесами, среди которых значились хождение по воде и прохождение через огонь, что местный епископ был вынужден обратиться за помощью к священнику-некроманту. Последний, войдя в контакт со своим хозяином – дьяволом, выведал, что эти два проповедника также являются приспешниками Сатаны, доказательством чему служат договорные грамоты, зашитые у них в подмышках. Еретиков казнили, а обычай «ощупывания» самых потаённых мест на телах обвиняемых в колдовстве в поисках договора с тёмными силами прочно вошёл в инквизиционную практику[5].
Укоренению подобных убеждений в церковной среде во многом способствовало распространение в XIII веке катарской ереси. Согласно вероучению катаров, настоящим властелином материального мира является Бог Ветхого Завета – Сатана. По своей силе и могуществу он ни в чём не уступает Богу истинному, Богу духа – Христу. Отрицание адептами данной секты церковных Таинств привело к тому, что катаров стали обвинять в глумлении над крестом, осквернении христианских обрядов, отречении от Христа, каннибализме, оргиях. Т.е. во всём том, что так или иначе ассоциировалось с ведовством в христианстве[6].
Несмотря на признание Церковью реальности магических чар, дела о колдовстве не являлись приоритетными для святой инквизиции вплоть до XIV столетия. В 1260 г. папа Александр IV повелел священникам отвлекаться на охоту за ведьмами только в том случае, если данный процесс отчётливо переплетался с ересью[7]. С точки зрения Римской Католической Церкви, ересь – проповедь новых вероучений и настойчивое отстаивание ошибочных, ложных религиозных взглядов[8]. И ведьмы, и еретики признавались слугами дьявола. Но, в отличие от последних, сбивавших с пути истинного множество добропорядочных христиан, чародеи не ставили перед собой таких грандиозных целей, а просто самозабвенно (в частном порядке) служили своему хозяину.
Для того, чтобы подвергнуть ведовство массовым преследованиям, необходимо было признать его ересью. В XIV веке появились демонологические трактаты, которые «убедительно» доказывали, что шабаши - хорошо организованные собрания секты ведьм и колдунов. Теперь приспешники сатанинской религии не только оскорбляли христианскую веру «Чёрной обедней», оргиями и т.д., но и массово занимались вербовкой новых адептов. Согласно данной концепции, агенты Сатаны искушали жертву обещанием исполнения всех её сокровенных желаний. Далее следовало приглашение на шабаш, посетить который новоиспечённый адепт мог с помощью специальной палки и мази из печени младенцев (как тут не вспомнить «Мастера и Маргариту!»). На магическом сборище неофит отрекался от Бога, а также присягал дьяволу на верность путём поцелуя в зад. С этого момента к нему приставлялся опытный наставник, который обучал новичка всем магическим премудростям[9].
Концепция наличия тайной секты ведьм и колдунов позволила Римской Католической Церкви начать полномасштабное гонение на ведовство. Пик охоты на ведьм пришёлся на вторую половину XV – первую половину XVI века, а продолжалась она до середины XVIII столетия.
В конце XV века Якоб Шпренгер и Генрих Инстинорис создали демонологический трактат «Молот ведьм», в котором последовательно изложили методы распознавания и преследования ведьм. Немного раньше, в 1484 г., папа Иннокентий VIII буллой «Summis desiderantis» наделил инквизиторов широкими полномочиями в области охоты за представителями магической секты. С этого момента каждый сомневающийся в реальности колдовства и действительного воздействия волшебства на материальный мир, признавался «величайшим еретиком»[10].
Основными подозреваемыми в ведовских процессах становились женщины. И это неудивительно, ведь представительницы «слабого пола» ведут свой род от матери-прародительницы Евы – главной виновницы «первородного греха». Согласно «Молоту ведьм», женщины в большей степени, чем мужчины, порочны, мстительны, тщеславны, лживы и суеверны[11]. И, если мужчины, подозреваемые в колдовстве, имели шансы на оправдание, то женщины – никогда. Любое проявление эмоций обвиняемой на допросе расценивалось как доказательство её виновности в ведовстве. Как, впрочем, и отсутствие какой-либо реакции со стороны подозреваемой, что также убеждало инквизиторов в её связи с дьяволом[12].
В заключение хотелось бы отметить, что ошибочно полагать, будто бы охота на ведьм – прерогатива одной Католической Церкви. Протестантские церкви, отрицавшие многие католические догматы, разделяли демонологию католиков, поэтому также самозабвенно преследовали ведьм в XVI – XVII вв[13].
[1] Ли Г.Ч. История инквизиции, Т.3. - https://www.litmir.me/br/?b=121086&p=35, С. 35
[2] Там же. – С. 35
[3] Там же. – С. 35
[4] Рассел Д.Б. Колдовство и ведьмы в Средние века, СПб., 2001. – С. 35
[5] Там же. – С. 160
[6] Рассел Д.Б. Колдовство и ведьмы в Средние века, СПб., 2001. – С. 165 - 166
[7] Григулевич, И.Р. Инквизиция. - https://royallib.com/read/grigulevich__iosif/inkvizitsiya.html#622643, С. 32
[8] Там же. – С. 31
[9] Там же. – С. 33
[10] Там же. – С. 35
[11] Григулевич, И.Р. Инквизиция. - https://royallib.com/read/grigulevich__iosif/inkvizitsiya.html#622643, С. 32
[12] Там же. – С. 34
[13] Там же. – С. 35