Уж о чем сейчас принято говорить очень аккуратно, так это о смерти. Да об этом сейчас вообще лучше молчать. Однако, раньше о смерти, напротив, старались напоминать как можно чаще. Хотя и поводов о ней забыть было куда меньше: продолжительность жизни оставляла желать лучшего, свирепствовали чума и голод, а войны практически не прекращались.
Неудивительно, что в средние века Смерть становится сквозным, связующим персонажем. Пусть неприятным, но хорошо знакомым, практически родным. Своего рода memento mori для толп неотесанных грешников, ловко вплетенное в театральные представления и карнавальные действа. Повод регулярно исполнять церковные обряды, поскольку Триумф Смерти может наступить ну совершенно внезапно. И вот, классический сюжет. Даже не так: зеркало близкого будущего, неминуемо ожидающего всех: «Встреча трёх живых и трёх мертвых»
Те, что слева транслируют живым, приблизительно, такую мысль: «Мы были такими, как вы теперь, вы будете такими, как мы сейчас!»
Мрачновато, на мой взгляд, но спорить трудно.
Еще одна форма «заигрывания» со смертью и способ её прославления - это Пляска Смерти (так называемая Danse Macabre (фр.), хотя откуда тут взялось слово «Macabre», вам в точности никто не ответит).
У этой истории ноги растут, по всей видимости, из страха перед «черной смертью» - чумой. А вот суть его или в усилении страха, или, напротив, в том, чтобы освоиться с мыслью о смерти еще больше. Смерть Черная не слишком разборчива в выборе партнеров: танцует с императорами, священниками, крестьянами и уличными девками. Ей, по большому счёту, все равно. В фильме «Седьмая печать» Ингмара Бергмана очень вкусно и аккуратно эта история описана. Да и сама картина не просто эдакий реверанс в сторону дремучего средневековья, а одно из немногих весомых упоминаний Пляски Смерти в современной культуре и, безусловно, самый яркий её образ.
