Сегодня, 6 июня, в день рождения Александра Пушкина и День русского языка каждый может найти, процитировать, вспомнить огромное количество слов и фраз, посвященных Родине, России, всему русскому. Потому что где еще найти такой язык, который так многогранно может передать чувства и даже неподвластные никому настроения души в самые ее потаенных и сокровенных уголках.
Но у меня есть особенная фраза на эту тему, которую я всегда вспоминаю в Париже. И всегда стараюсь привести всех, кому хочется показать Париж и кто просит меня об этом, под тот мост, где она была сказана. Место шикарное. Всегда полутьма и прохладно даже в самый жаркий день. Но сухо. И потому там всегда обитают парижские бездомные или отдыхают уличный музыканты. Они там все и к Богу ближе, потому что прямо в арочной дуге открывается чудесный вид на Нотр-Дам-де-Пари. И я там встречал и русских.
О странной связи многих русских именно с Парижем можно писать тома художественной шелухи самого разного достоинства и опусы научных объяснений феномена. Они прочны и необъяснимы, как тайна, к которой нет ключа, а есть только желание. А что такое желание? Либо тяжелая страсть, испепеляющая изнутри, и либо воздушно-легкая грусть оттого, что так и не увидел, как последняя капелька росы растворяется в первом луче утреннего солнца.
Поэтому я не буду ничего объяснять. Но я знаю, что как только попаду в Париж, то снова пойду под этот мост. Я даже как-то не придавал значения, как он называется. Потому что главное -- то, что случилось под ним на набережной Сены ровно 50 лет назад, когда там Александр Алов и Владимир Наумов снимали сцену из фильма «Бег».
Помните, как картежник и мот, гуляка и драчун, любитель водки и ценитель лошадей и женщин, коннозаводчик и полтавский помещик генерал Григорий Лукьянович Чарнота возвращает к нищим с лакеем, несущим ящики с шампанским. И вот эти слова, на мой взгляд, лучшие о Родине: «Вы мне все симпатичны, господа!!! Я бы с удовольствием подарил всем штаны с лапмасами… Увы, в этом паршивом городишке их нет… Молчи, приват, мне грустно… Вы мне все симпатичны, господа нищие… Мне сегодня подали гигантскую милостину, я богат!!! Но мне отчего-то грустно… Мне никогда не было так грустно… даже, когда меня расстреливали… Дело не в штанах…
Когда вас поведут в Рай, я буду сидеть там у ворот и передо мной будет лежать шляпа… Я буду сидеть там тысячу лет и просить… И никто не подаст!!! НИКТО!!! Даже самый добрый из нас Бог… При желании можно выклянчить все — деньги… славу… власть… Но только не Родину, господа!!! Особенно такую, как моя… Россия не вмещается… не вмещается в шляпу, господа нищие!!!».
Фото: https://www.youtube.com/watch?v=OreHjCSDvsQ
Но как это было сказано по-русски. Вслушайтесь, даже вот эта старорусская «милостина» вместо привычной милостыни подчеркивает и передает всю трагичность и безысходность положения генерала. Ему Родина нужна, а не «милостина», даже «гигантская», не говоря уже о банальной и унизительной милостыне. Суть на любой язык перевести можно, но эмоциональный напряг и душевный смысл – никогда.
Здесь для меня есть все. И Париж, в который я почему-то и зачем-то стремился с юности, и упоминание, что на полтавской земле были когда-то такие генералы, и киевлянин Михаил Булгаков, написавший такую чудесную пьесу, и уже тогда москвичи Алов и Наумов, снявший многослойный и пронзительный шедевр в то время, когда о многих вещах даже думать запрещалось.
Для хранителей советского образа жизни в самом кондовом его понимании не было эмигрантов, а были предатели. И ностальгия считалась или буржуазной выдумкой морально падших уродов, или гнилым душевным расстройством, болезнью, порожденной спиртным и кокаином. И Родину любить можно было только с разрешения этих «хранителей». Они и сами стали и породили других «профессиональных патриотов», этих эрзац-проституток, рассчитывающих на мзду за свою показную любовь.
А генерал Чарнота в блестящем исполнении Михаила Ульянова был эмигрантом. Вынужденным, проигравшим СВОЮ битву за СВОЮ Родину, но всем сердцем любящим то, что от его Родины осталось.
Сегодня и я – тоже эмигрант. Слава Богу, в Москве, в России, которую не считаю чужой. Но все равно тоже вынужденный, изгнанный из Родины ее продажными профпатриотами, которые ее, мою страну, и изнасиловали. Но я точно знаю, что моя Родина тоже не вмещается в шляпу. Даже если туда, как нынешним патриотам, кто-то бросит золотые или «зеленые» ништячки.
Нет шляпы такого размера ни для России, ни для Украины. И действительно: может, именно от этого действительно и бывает невыносимо и щемяще грустно: ностальгия -- это тоска души, которая сам выбирает объект. Как слезы – это слова сердца, которые не высказать голосом. Прав, вечно прав генерал Чарнота: они, грусть, тоска и слезы, они всегда где-то рядом…
Подписывайтесь на канал и будете всегда в курсе объективных событий в России и Украине.
Понравилась статья- жми палец вверх! (это слева)
Есть, что сказать- пишите комментарии.
Владимир Скачко
