Точно известно, что группа MALISON начала свою деятельность 25 марта 1994 года: об этом у меня сохранилась записка. Я за некоторое время до этого познакомился с чуваком, которого мы все звали Мент, а на самом деле его звали Костя. Мент он был вроде бы потому, что по его словам работал с собаками в милиции. Факт, ничем не подтвержденный, и к этой теме я еще вернусь. Он был на несколько лет старше меня. Где и как я с ним познакомился – не помню, но скорее всего на книжных развалах на краснодарском аналоге московского Арбата – у нас так и говорили, Арбат – на перекрестке улиц Красная и Чапаева. Я тогда там работал продавцом, то у Аяврика, то у других товарищей. Если честно, у меня ощущение, что группу MALISON придумал и стартовал именно он. Кажется, он просто заявился ко мне домой со словами, типа бери бас, пошли к Аркаше в гараж репетировать. Не берусь утверждать, что так оно и было. Но в итоге в этот день в гараже собрались я и Аркаша Полуэктов, только что ставшие бывшей ритм-секцией СВОБОДНОГО МЕСТА, Дима «Лысый» Фролов, экс-гитарист группы ЗОНА и Мент в качестве вокалиста. В общем, у Лысого были наброски песен в стиле heavy-speed-metal, он искал музыкантов, с которыми это можно было бы реализовать, а Мент, кажется, свел нас всех месте, в том числе имея в виду свой махровый интерес, а именно стать вокалистом.
Про Мента надо рассказывать отдельно. Он был просто патологическим вруном, из тех, которые врут не с целью обмана или наживы, а просто живут в выдуманном ими самими мире, в котором они вовсе не такие, какие есть на самом деле. В те времена подобные персонажи встречались мне регулярно, и даже удивительно, что сейчас ничего подобного со мной не происходит. Так вот, врал он бессмысленно и беспощадно, а самое главное, что стоял на своем не просто до последнего: не было никакой возможности убедить его в том, что он врет, вот так. Никакие доводы логики, никакие свидетельства или еще что-то не могли привести ни к каким результатам. Например, он мог рассказать о том, что у него был мотоцикл Harley-Davidson, но он попал на нем в аварию, в результате чего погибла ехавшая с ним его подруга – не менее воображаемая, чем сам мотоцикл, замечу – и теперь он с мотоциклами больше не связывается. Если мы начинали задавать вопросы, то история моментально обрастала подробностями, но при этом становилась все более и более очевидно вымышленной, так как градус бреда в деталях зашкаливал даже по сравнению с исходными данными, и только сам Мент, кажется, был искренне убежден в том, что именно так все и было.
Лысый был самым молодым из нас, кажется на год моложе Аркаши, а значит ему было лет 16. У него была довольно приличная по тем временам гитара Litvor. К тому времени таких гитар становилось в Краснодаре все больше. У них были очень разные дизайны, звучали они довольно прилично, выглядели же вообще круто. Стоили они в среднем порядка 200-250 долларов. Самое забавное, что изготавливали эти гитары у нас же в Краснодарском крае, в Армавире, в мастерской Николая Литворенко. Хочется сейчас сказать на самом деле большое спасибо этому человеку, ведь именно благодаря ему у нас, начинающих музыкантов, появилась возможность купить тогда за относительно небольшие деньги пристойный как по звуку, так и внешне выглядящий инструмент. Я сам, кстати, уже сменил к тому времени рок-н-ролльную Jolana на вполне металлический по дизайну Action Bass, демократическую версию Fender Precision Bass.
Так вот, Лысый к тому моменту оказался уже весьма техничным гитаристом, для его возраста прямо на удивление. И задумки у него были интересные. В общем, мы кажется за одну репетицию собрали пару песен, а поскольку мы с Аркашей вместе играли давно, получилось так, что и сыгрались мы практически сразу. Видимо, это был один из таких магических моментов, когда тебя прямо тащит, когда вдруг все раз – и встало на свои места. Мент то рычал, то орал фальцетом, то что-то такое мурлыкал себе под нос, в общем, нам казалось тогда, что мы получили в состав краснодарскую версию King Diamond. Мы тогда совсем еще не понимали, что все это было очень некачественно…
Самое глупое, что мы сделали – помимо привлечения в группу Мента – это согласились на предложенную им концепцию использования вместо самописных авторских текстов песен готовых стихов, написанных различными классиками, типа Пушкина, Гумилева и Алексея Константиновича Толстого. Во-первых, поскольку мы были металлической группой, значит и тексты были по самые помидоры напичканы различной мистикой. То есть скорее всего это были не очень зрелые и не лучшие перлы этих уважаемых авторов, в основном их подражания зарубежным поэтам-мистикам. Во-вторых, тексты эти, стараясь утоптать в спид-металлические риффы, которыми выстреливал Лысый из своего Litvor’а, Мент кромсал по-живому, зачастую искажая и изначальный смысл, и форму. Мы же, все остальные, были слишком увлечены именно музыкальной стороной, и в данном случае пошли по пути наименьшего сопротивления, то есть посчитали все происходящее приемлемым. Конечно, мы были еще очень молодыми, а главное явно недостаточно культурно развитыми и образованными людьми. Грубо говоря, нам не хватило элементарного вкуса.
Тем не менее, вдохновленные на тот момент первыми успехами, мы начали активно работать над песенным материалом, и уже очень скоро написали около получаса музыки. За достоверность последующих событий не готов отвечать, но если мне не изменяет память, происходило все именно в таком порядке. Кажется, сначала я позвал в группу Арика из развалившегося АВАЛОНА, ибо второй гитарист нам был очень нужен. И подозреваю, что именно Арик предложил сменить ритм-секцию. Лысый согласился, и меня с Аркашей из группы выперли. Мы не играли в MALISON около двух месяцев. За это время в моей музыкальной карьере произошло одно крайне важное событие, но о нем я расскажу отдельно. Через два месяца Лысый осознал, что с новыми, пусть даже и более техничными музыкантами, играть ему далеко не так же кайфово, как со мной и Аркашей. В общем, через пару месяцев нас попросили обратно в группу, а мы не стали ломаться.
Через несколько месяцев Арик из группы ушел и мы вернулись к исходному составу из четырех человек. К весне 1995 года у нас была полноценная сорокаминутная программа из 8 или 9 песен. Именно с ней мы выступили на крупном фестивале “Hard Hammer-2” в Новокубанске, где кроме нас было просто огромное количество хард-рок и метал групп со всего Краснодарского края. Мы впервые участвовали в таком большом событии. Мероприятие проходило на открытом воздухе, в парковой зоне. Первые группы начали играть еще днем, а закончилось все уже практически ночью. Концерт был снят на видео, и если постараться, даже можно найти его оцифровку, пусть и далеко не высокого качества.
По окончании мероприятия все, кто не смог разъехаться по домам, то есть подавляющее большинство музыкантов, отправились в местный Дом Культуры, где и провели всю ночь до утра, в зависимости от пристрастий либо в совершенно безудержной попойке, либо в попытках поспать на жестких и невероятно неудобных креслах зрительного зала. Должен заметить, что никогда за всю свою карьеру музыканта я не видел больше попойки такого масштаба. Еды и питья было просто какое-то невероятное количество. Пятидесятилитровая кастрюля борща, тазы с салатами, поднос вареной колбасы, два подноса хлеба и водка в ведрах. Через 3-4 часа тела в различной степени опьянения валялись по всему Дому Культуры, и только несколько человек провели за столом всю ночь. Правда к утру все они были в таком состоянии, что казалось, вообще русский язык забыли. По крайней мере выстроить с ними хоть какой-то уровень взаимопонимания возможным не представлялось. То есть было хоть и весело, но местами прямо страшно…
Результатом этого концерта среди меня, Аркаши и Лысого стало осознание того факта, что вокалиста необходимо срочно менять, ибо Мент в ходе мероприятия показал себя весьма эксцентричной личностью и крайне неоднозначным артистом-исполнителем. Так что на следующий же день он был уволен. Позднее у нас появилось два новых участника группы: вокалист Леша Толстый и гитарист Димедрол. Леша частично написал свои тексты для наших песен, частично использовал исходные классические стихи. Он был тоже весьма странным парнем, если честно, но пел явно лучше, хотя у него были какие-то проблемы со связками, в общем, технически он не всегда был готов работать. Димедрол же своими партиями добавил плотности и мелодики, они с Лысым начали активно использовать чередующиеся соло, так что мы в итоге здорово выиграли в звуке. У него был несколько другой стиль, менее скоростной, в общем, за счет этого получалось только интересней.
В этом составе в 1996 году на студии Joe-Jim мы сделали, кажется, единственную нашу студийную запись всего из двух песен. Студия представляла собой по сути хозпристройку во дворе частного дома, кое-как звукоизолированную коробками от яиц. Запись велась на две дорожки обычного бытового катушечного магнитофона, что тогда все еще было нормой. Первым этапом записывались барабаны, бас и ритм-гитары, все сразу, без возможности как-то и что-то отредактировать или исправить. Затем со второго магнитофона записанная фонограмма вновь отправлялась на пульт и на нее накладывались партии соло-гитар и вокал. Сложность была в том, чтобы на исходной фонограмме выстроить правильный баланс инструментов, чтобы с учетом наложения последующих партий ничего не потерять. Как правило, удавалось не очень. В общем, запись получилась весьма так себе как по качеству, так и по настроению, и никакого дальнейшего распространения не получила.
В таком виде группа просуществовала до весны 1997 года, когда Лысого таки призвали на службу Родине. Имелось в виду, что по его возвращении мы вновь соберемся и будем играть. Но… что-то и как-то не сложилось. Мне кажется, изначально это было связано с финансовыми проблемами самого Лысого: кажется, он вообще был вынужден продать гитару. А когда он в итоге вернулся на сцену, у меня уже были иные интересы и весьма плотная занятость с группами и проектами, в которые уже было вложено много сил и времени, которые уже добились определенных результатов, и времени на что-то еще сверху уже попросту не оставалось. В общем, поезд ушел…