«Это чабрец». – Ответил далламариец и, недовольно отмахнувшись, забрался в свою палатку.
Проснулся он рано. На сумрачном небе только рождались первые лучи восходящего солнца. А у костра уже слышался чей-то разговор. Стараясь не шуметь, Ассам подполз к пологу. У огня сидели трое: Сомбриэль, Кхардаг и Келеборн. Они жарили мясо и беседовали на нандорианском, из которого далламариец не понимал ни слова.
«Ассам, то, что ты проснулся, мы заметили еще десять минут назад». – Негромко сказал Сомбриэль.
«Да? – удивился далламариец, подсаживаясь к костру и небрежно позаимствовав у нандорианца кусок мяса с вертела. – Я просто так учтив, что боялся нарушить вашу беседу».
«За твою «учтивость» тебе следовало бы отрубить руку, грязный далмаро! – возмутился Кхардаг и прибавил, заметив недоуменный взгляд Ассама. – Да, да! Ту самую, которая только что своровала пищу у моего владыки!»
«Ой». – Похолодел Ассам и кусок застрял у него во рту.
«Ха-ха». – Рассмеялся Сомбриэль и ушел за новой порцией мяса. Оно лежало в его палатке и мариновалось в уксусе и травах. Когда он вернулся, Ассам, как ни в чем не бывало, терзал Келеборна вопросами.
«О чем вы говорили, Кели?» - два или три раза повторил он. Но ответа не дождался. Затем замолчал и пристально посмотрел на эльфа.
«Да так, о ерунде». – Попытался отбиться от него Келеборн.
«Ерунду ты городишь, - уверенно произнес далламариец. – Что-то произошло. А ты скрываешь это от меня».
На самом деле разговор шел о Брегевольде. Но эльфу дико не хотелось обсуждать эту тему с человеком. Он боялся, что тот поймет все неправильно и заклеймит гнома нескрываемым позором.
«Мы разговаривали о Брегевольде». – Неожиданно просветил Ассама владыка.
Глаза Келеборна округлились.
348