Сегодняшняя статья получилась у меня как-то неожиданно и, в основном, из-за необходимости на минуту остановиться (хотя рассказать осталось уже и немного) и разобраться в обилии комментариев, вызванных предыдущими публикациями.
Большинство комментаторов касается семейных взаимоотношений героев. «Чтобы произведение было хорошо, надо любить в нем главную, основную мысль. Так, в "Анне Карениной" я люблю мысль семейную, в "Войне и мире" любил мысль народную…» - писал Л.Н.Толстой. Однако же и «мысль семейная» в «Войне и мире» стоит очень остро.
Вопросы, волнующие моих читателей, сводятся к нескольким проблемам, в чём-то связанным между собой.
Первый из них – причина смерти «маленькой княгини».
Как-то так получилось, что с самого начала, читая роман, я даже не задумывалась: умерла в родах – так тогда, увы, бывало достаточно часто. И вдруг читаю комментарий человека, явно искренне желающего разобраться во всём. Опираясь на фразу, которая чудится князю Андрею на «мёртвом укоризненном лице жены», читатель делает совершенно неожиданный для меня вывод: «её убили, разрезали заживо, вытаскивая ребенка… Поэтому и было "вы", т.е. старый князь, который, скорее всего, отдал распоряжения, доктор, который убил, и князь Андрей, который не возражал». Так, по словам автора комментария, объяснили врачи.
Мне кажется, что всё же это не так. Во-первых, посмотрим на текст романа. Старый князь находится где-то у себя, по-видимому, никак не вмешиваясь («Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал»). Если об этом мы может только догадываться, то поведение князя Андрея описано точно: он, выйдя из комнаты жены, сначала сидит неподалёку с княжной Марьей, почти не разговаривая, но прислушиваясь, а потом «сел, дожидаясь», за дверью комнаты жены. Какие уж тут «распоряжения» или «не возражения»… Смущение же врача (прочитаем авторское описание: доктор «бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошёл мимо») – по-моему, не смущение, а совершенно естественное состояние человека, на руках которого только что умерла пациентка.
Во-вторых, я решила не ограничиться перечитыванием романа, а тоже обратилась за консультацией к врачам (притом, что Лев Николаевич ни в коей мере доктором не был и многое мог описать неверно просто в силу своей некомпетентности). Что я узнала от них? Узнала, что если бы догадка о «вырезанном» ребёнке была верна, то никак не могли практически совпасть по времени два крика: «крик замолк, но послышался другой крик, крик ребёнка» - ребёнок, появившийся на свет таким путём, сразу же не закричал бы. Сама же княгиня к моменту рождения ребёнка мучается уже почти сутки, она находится в полубессознательном состоянии: «Блестящие глаза, смотревшие детски-испуганно и взволнованно, остановились на нём, не изменяя выражения. “Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? Помогите мне”, — говорило её выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею… Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до её страданий и облегчения их». Мы же не знаем, насколько крепким было её здоровье. Причина смерти, скорее всего, - болевой шок от последнего усилия, которое и сопровождалось страшным криком.
Так что, хотя князю Андрею и чудится укор на лице жены, тем не менее, здесь он не виноват. Вина его в другом (и это вина, согласитесь, многих из нас): при жизни не сказал тех ласковых слов, которые пришли к нему только в последние минуты…
***************
«Мысль семейная» в «Войне и мире» появляется буквально с первых строк, когда Анна Павловна заговорит о семействе князя Василия, а тот заявит, что у него «нет шишки родительской любви».
«— Что ж мне делать? — сказал он наконец. — Вы знаете, я сделал для их воспитания всё, что может отец, и оба вышли des imbéciles [дурни]. Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль — беспокойный. Вот одно различие… Мои дети — ce sont les entraves de mon existence [обуза моего существования]. Это мой крест. Я так себе объясняю. Que voulez vous [Что делать]?.. — Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.»
И, видимо, именно это обстоятельство и сказалось на «подлой, бессердечной породе» Курагиных.
Об Элен я писала подробно, правда, опять кое от кого услышала о её лучших качествах. Ну, пусть это останется на совести писавших. Однако здесь хотя бы властвует необыкновенная красота.
Её братья… Потрясающ портрет Ипполита, который «поражал своим необыкновенным сходством с сестрою-красавицею и ещё более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурён собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостной, самодовольной, молодой, неизменной улыбкой и необычайной, античной красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо».
И «беспокойный дурак» Анатоль… Вот ведь интересно: можно, конечно, упрекать Наташу, которая смогла «променять Болконского на дурака Анатоля», вспомним, однако, что ведь и княжна Марья была готова плениться им: «Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет её мужем, поглощало всё её внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в её воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их».
Наверное, было в нём что-то привлекательное (возможно, стремление жить, беря от жизни всё?)… И, может быть, читателя бывают к нему более снисходительны из-за трагического конца жизни. «Дорогой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея». Это последнее упоминание об Анатоле. Трудно сказать, точны ли эти сведения (ведь князь Андрей умер значительно позже), однако если он и выжил, то искалечен… И это его присутствие при Бородине (он на поле боя, а не «числится» при чём-то, как в 1805 году) немного мирит с ним.
А затем мы увидим семьи Ростовых и Болконских и получим возможность сравнить их атмосферу. И в самом конце – две молодые семьи, Ростовых и Безуховых, семьи счастливые, но, вопреки высказанной в другом месте мысли автора, каждая из них счастлива по-своему…
Но о них – в следующий раз.
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
"Оглавление" всех статей по "Войне и миру" здесь
Навигатор по всему каналу здесь