Видео было просмотрено столько, сколько я фильмов уже год не смотрела, а тем временем шерстяная дочь росла и почему-то чесалась, мы волновались и гуглили дальше.
Мы учили ее сидеть, лежать, смотреть в глаза, медленно кушать, приучали к пеленке, отучали кусать руки, покупали шампунь от блох и клещей, собирались ехать ночью в клинику, а еще ее тошнило и я сидела рядышком не совсем понимая свою вспомогательную функцию.
Подстраивали режим, вставали по ночам, не пускали на кровать, пытались разговаривать, ругаться и продолжали что-то читать.
А она тренировала щенячий взгляд, громкость ора и очень стремительно росла. За неделю маленький комочек стал как два комочка или один большой комок.
Я зарабатывала новые прокусы и расцарапанные руки и изобрела изящные ругательства для собаки.
Мы мыли ее против блох, замачивали ее вещи, расчесывали, мыли уши и стригли когти, выносили ее на улицу. У нас работала стандартная схема - Андрей отвлекает и кормит, а я делаю.
После первых пяти дней правда стало легче, мы постепенно притирались друг к дружке и она уже ходила за нами хвостиком, немножко лизала и засыпала, когда мы рядом в комнате. Мы понимали, когда она хочет есть, когда на балкон, а когда бесится, потому что хочет спать.
А мы продолжали не спать по ночам.
Точнее меня на третий день то уже попустило с тревогой, а Андрей теперь волновался за двоих: за меня и за Одри. Поэтому ночная стража доставалась ему, как почетному мужчине и человеку с более чутким сном, чем мой.
Вообще, у меня, конечно, возникают вопросы как вообще заводят собак и неужели со всеми маленькими так сложно.
Вопросы на уровне экзистенциальных стоит лучше брать трехмесячную с прививками, приученную к пеленке или вот такую маленькую в месяц, зато видеть как она растет и какая она сладюська.
в отношении собаки я явно целостна, потому что я ее и люблю, и ненавижу. Иногда хочется убить и накричать, а иногда это самое прекрасное создание.
Вообще, мне явно непонятно почему люди не рассказывают, что с их собаками было сложно. Ну хоть немножко.
Или что в первые дни везде слышишь как плачет собака или когда решили выйти на улицу или в магазин, чтобы приучать ее оставаться одной, а возвращаетесь со страхом того, что она плачет или что-то сотворила.
Следующий этап нашей жизни с собакой наступил, когда в 12 ночи мы обнаружили кусок отодранной ткани на мебели. Мы переглянулись, расстроились, разозлились и начали обклеивать весь диван картоном. Потом поняли, что картона мало и заставили все коробками.
Теперь она прыгала на коробки, пыталась их жрать или скотч, который к ним приклеен. Ночи стали мелодичнее.
Вы вообще знали, что собака может написать океан, но потом мы поняли, что ей просто не надо давать кефир. Наша собака вообще может продать нас за творог.
Хотя, наверное, за любую еду тоже)
И вот 4 утра, а я пишу о нашей жизни с собакой. Я сижу на полу, потому что ей, видимо, хотелось, чтобы я была рядышком и она бесновалась.
Она немножко храпит, а я за этот день уже представляла как продаю ее или сдаю на колбасу.
Без здоровой злости здесь явно никак.
Андрей на нее гавкал, а я пыталась шипеть.
Сначала мы пытались делать ей пальцами "кусь", чтобы она не кусала за руки, но стало ее жалко и решили, что команду "нельзя" учить еще рано.
Я не знаю, что за маленький терминатор в ней включается, потому что меня она любит особенной любовью.
Точнее у Андрея на ручках она спит, а мои ручки - потрошит. Я пыталась притворяться деревом, давать игрушки, показывать, что мне больно и говорить нельзя, но я, видимо, слишком вкусная для этого мехового создания, точнее мои руки очень привлекательны для ее игрищ.
Мы с Андреем решили посмотреть фильм "Марли и я". Только не очень понятно почему уже после покупки лабрадора. Сначала мы хохотали, потом переглядывались и улыбались, а потом слегка пугались.
А вообще, фильм хороший.
В какой-то момент, мы почувствовали себя родителями, которые отправили ребенка на всевозможные кружки, потому что почти за две недели жизни у нас и чуть больше месяца от роду Одри научилась сидеть, не кидаться на миску с едой, "ко мне", взгляду, немножко лежать и почти отдавать игрушку.
И мы решили ее меньше тренировать и больше любить, хотя иногда пик любви заключается в том, чтобы не задушить ее)
Вообще, за все это время мы чувствовали себя несносными ужасными хозяевами кучу раз. Точнее по несколько раз на дню. Не так мыли, напугали, мало кормили, много кормили, мало любили, много любили и еще какое-то атомное количество доводов.
Понимаешь же, что она маленькая, ей страшно, она не хотела будить, но все равно злишься.
А потом она ложится возле тебя, засыпает, трясется вся во сне, ты кладешь на нее руку и она уже не трясется и ты тоже уже на нее не злишься, хотя и ноги затекли сидеть на полу.
Вообще, этот маленький кенгуренок постоянно пытается прыгнуть мне на лицо. Она уже поцарапала мне шею, нос изнутри, укусила за глаз и путалась в моих волосах.
Иногда ужасно хочется ее затискать и гладить, гладить это мягкое создание, но лишние движения руками провоцируют ее еще не сформировавшиеся, но очень острые зубки вонзиться в мою руку.
А когда берешь этого жулика на руки и выходишь с ним на улицу, то Одри становится милейшим созданием и немножко котом, потому что она стремиться забраться на меня повыше, положить головку на плечо и тихонечко сидеть.
Не понятно какая опция включается во мне, но я почти не могу разговаривать спокойно с собакой. У всех же такой дурацкий сюсюкающий голос, переходящий в писк? Вообще, мои обращения к собаке начинаются “сладюськой” и заканчиваются “созданием”.
Она нелепо шлепала по полу, а мы волновались за ее разъезжающиеся лапы и искали напольные покрытия. Как вообще выживают бродячие собаки или собаки в деревне, если им столько всего нельзя и столько всего нужно.
Продолжение следует...