Фёдор вышел на крыльцо и сладко потянулся.
Ух и ласкучая Наташка, все соки вытянула, - подумал Федька, - вот баба так баба, я понимаю, не то что...Фёдор сплюнул, с досадой поморщился, оглянулся на Наташкины окна, вроде колыхнулась белая, накрахмаленная занавеска, мысленно улыбнулся, эх, зазноба, и отправился домой.
Шёл Федька и думал, как придёт сейчас домой, и скажет Татьяне, что всё мол, Танюха, закончилась наша семейная так сказать жизня, не люба ты мне. Ребёнка не брошу, с тобой жить не буду. Хочешь уезжай к родителям, хочешь в доме оставайся, я к Наталье уйду. Люблю я её и она меня тоже! Вот так. Я всё сказал!
Татьяна встретила мужа ласковой улыбкой пряча заплаканные глаза
-Завтрикать будете, Фёдор Михалыч? Я яишенки со шкварками поджарила, оладушков вот напекла, со сметанкой, токмо свежую сняла..
-Яишника...оладушки...свежая говоришь...
-Свежая, Фединька, свежая
Ну что ж, давай, позавтрикаим, отчего не позавтрикать.
Федька сел за стол, и принялся уплетать яичницу с салом и оладушки со свежей сметанкой приготовленные не любимой, но законной женой, Татьяной.
-Тань, ты это, дай рубаху свежую, в контору забегу, чё то Потапыч звал
-Конечно, конечно, синюю, аль зялёную Федя?
-Ну синюю давай
-Ага, мне тоже она нравится, к глазам твоим подходить, - сказала, и зарделась, как молодая девка Татьяна
-Ишь ты - хохотнул Федька, - к глазам говоришь, ну давай, пусть Михал Потапыч полюбуится..
-Ой, ну и шутник ты, Федя...
А вечером Фёдор опять завернул к Наташке, всю ночь любились, эх Наташка, жаркая душа...Все мужики, от мала до велика слюной исходят, глядя на неё, а она поди ж ты, моя, - думал Федька, лёжа в кровати, на пуховой перине, и глядя в чисто выбеленный потолок.
Утром, оглядываясь на окна, с белыми занавесками, Фёдор думал, как скажет Татьяне, что всё мол, пожили и будет, уходит, он Федька, к любимой...
Но дома были блины, с вареньем, малиновым, да сметанкой, из погреба, а вечером свеженинка, порося кум попросил заколоть, ладно, завтра скажу, -так думал Федька, засыпая в объятиях Натальи, своей любимой женщины...
В конце зимы была Масленица. С самого утра раздавались по деревне перезвоны колокольчиков. Украшенные лентами и цветами лошади, запряжённые в сани, катали целые толпы ребятишек, молодых парней да девок, а некоторые и баб. Традиция такая, на Масленицу на конях кататься, зиму провожать. Соревновались, кто быстрее, старики ругались, смотри мол лошадь не загоняй.
А вечером ещё одна забава. Как стемнеет, жечь старые покрышки. Ребята ещё с сени начинают собирать и складывать разные покрышки, от мотоциклов, мопедов, велосипедов. А если кому удастся тракторную заполучить, то, счастья, не оберёшься...
Самый шик, привязать горящую покрышку и прокатиться в ночи по селу, под визги девок и свист парней. Но за это можно и огрести по полной, сено же во дворах, солома, а если отлетит искра. Так что на этот шаг решались самые отчаянные.
Ребятишки, те вообще, сажей измажутся, а потом мамки их отмыть не могут, приходят в школу, с чёрными , как подведёнными глазами, сразу видно,что Масленницу жгли...
Кто- то запрягал тройку. Эх красотища. Бубенцы звенят, ленты развиваются, коренной немного вперёд идет, а пристяжные по бокам, изогнув длинные шеи, косят глазом, ступают тонко и грациозно в такт. Летит тройка, снег по сторонам, как пух белый, Ээээх прокачууу!
Так и подкатил Фёдор к сельсовету, на тройке, украшенной столь богато, что все головы сворачивали. в санях сидела счастливая жена Татьяна, да сынок Ванюшка.
-Ааа нууу, народ, прыгай прокачу...
Фёдор был уже немного под хмельком
Девки визжа и толкая друг друга, кинулись к саням, одна, самая смелая уселась на облучок, рядом с Фёдором
-Нууу, расселись? - зычно крикнул Фёдор
-Да!!!- весело кричат девушки
Вдруг Фёдор увидел стоящую одиноко знакомую фигурку
-А что это вы Наталья Гавриловна, не катаетесь?- спрыгнул с облучка, ходит вокруг упряжки, поправляет и так хорошо сидящую на крутых боках сбрую, - а то садитесь прокачу
-Да нет, спасибо, вас там самих эвон скоко...Наташка дёргает плечиком одетым в точно такую же дублёнку, как у Татьяны, Федькиной жены. И отрицательно машет головой, покрытой тонкой белой шалью- паутинкой точь-в точь, как у Татьяны. А что он Федька виноват, что в сельпо одинаковое всё возят.
-Что- то вы Фёдор Михалыч, дорожку забывать стали, а давеча прошли и не поздоровались даже,- Наталья старалась сдержаться, но голос от обиды дорожал, - то горы золотые обещали, жениться звали, а то...В голосе звучали уже едва сдерживаемые слёзы
-Но-но, чего ты, зайду как нить, некогда, ну, отёлы пошли, пропадаю денно и нощно на ферме, я ж ветврач Наташ, ну ё- моё, ты же должна понимать...
-Ну мы едем или чё?
-Едем, едем милаи, ннно залётные, ннооо, прыгнул Фёдор на место, стеганул вожжами по сытым, застоявшимся лошадкам...
С визгом, с хохотом, пронеслась мимо тройка Гришки Кузуба, друга и одновременно соперника Федьки, сидит в санях раскрасневшаяся Наталья, сидит хохочет , глазом зыркнула, и как бы невзначай прижалась к Гришке...
Тьфу, - выматерился про себя Федька, - была ты кому нужна, кобыла гортоповская, объезженая...У него Татьяна, вон красавица, и дома чисто, и приготовлено, и рукодельница, до свадьбы себя блюла, лишнего не позволила никогда, а эта...тьфу, пппотаскуха...
-А вы чьих будете, -Федька повернулся к девушке, которая сидела рядом с ним на облучке. Глаза синие, как море, ресницы чёрные, брови дугой, румянец, как яблоко, грудь вот- вот прорвётся через тугой полушубок на ружу, -вроде лицо ваше знакомо...
-Григорьевы мы, Петра Демяновича
-Ирка, ты что ли? Ты гляди как выдобрилась, а скоко тебе годков?
-Девятнадцатый, - сверкнула белыми зубами Иринка, - я в городе учусь, на зоотехника...
-Да ты гляди, коллега значит, ну-ну, - сказал Фёдор, и потеснее придвинулся к девушке, та чуть не слетела с саней. Обнял, притянул к себе, прижал покрепче, Ирина говоришь...
В магазине столкнулись Наталья с Татьяною, или наоборот. Только теперь Татьяна не ушла в сторону, стояла на дороге, расправив плечи, толкнув недавнюю соперницу, нагло глянула ей в глаза и процедила
-Что же это вы Наталья Гавриловна, не видят глазоньки то куда ножки идут?что же вы всё не теми дорожками - то ходите. Наверно уже женой себя Федькиной представляла, смеялась надомной, да? А вот тебе, -Татьяна свернула кукиш и сунула разлучнице под нос, - накося, выкуся, мой Федька, мой. Потаскается по вам поб@шкам, и к жене вернётся, а ты думала любовь, держи карман шире. И пошла...
Стоят бабы в магазине, головами машут, говорят видели Федьку под утро, от Григорьевых выходил, ох узнает старик Григорьев, что будет....