Соседей, как говорится, не выбирают. Ну вот и мы с мамой не выбирали, когда в соседнюю с нами квартиру вселились Матвей Фёдорович и Варвара Сергеевна.
Матвей Фёдорович был очень тучным мужчиной и весил килограммов под двести. Из его штанов, которые он всегда носил на подтяжках, легко можно было бы сшить пару парашютов, а из майки сделать огромный бредень и перекрыть им Москва–реку.
Варвара Сергеевна была глухой. Когда им звонили в дверь, вместо дребезжания звонка, у них включался свет. Глухота к ней пришла после контузии, которую она получила в окопах во время обороны Москвы в 1942 году. С годами, она научилась понимать людей по губам и никакого дискомфорта в общении с ней никто не испытывал.
Они были прекрасными людьми, так сказать образцовой семейной ячейкой, но порой я завидовал тому, что Варвара Сергеевна была глухой. Дело в том, что Матвей Фёдорович храпел. Храпел так, что хрусталь в нашем серванте, прислонённом к стене, граничащей с их спальней, просто ходил ходуном. Это были какие–то нереально громкие звуки, похожие на рык раненого тигра. Я их всегда слышал, а моя кровать вибрировала в такт этому храпу. Может быть поэтому у меня до сих пор есть проблемы со сном.
Эх! Если бы Матвей Фёдорович только храпел! Он ещё иногда и чихал. Эти чихи я запомнил на всю жизнь. Вместо «апчхи», из Матвея Фёдоровича всегда вылетало «апчхуйбля», и после этого «апчхуйбля», бокалы в нашем серванте гудели ещё минут 15.
Однажды мне самому довелось прочувствовать на себе всю мощь этого чиха. Матвей Фёдорович позвонил нам в дверь и попросил сгонять в булоШную за нарезным батоном ( 25 копеек) и кругляшком чёрного столового хлеба ( 16 копеек). В тот момент, когда он протянул ко мне руку с сорок одной копейкой, его неожиданно заколошматило, согнуло пополам, он выдал свой фирменный «апчхуйбля» и, почесав яйцо произнёс:
– Ипать-колотить!
Меня обдало ударной волной, акустика в подъезде усугубила эффект, я пошатнулся, но всё–таки выстоял. Правда звон в ушах стоял ещё несколько часов. В тот момент я очень завидовал глухоте Варвары Сергеевны!
Умерли они, практически одновременно. Сначала умер Матвей Фёдорович, а на следующий день его жена. Случилось это в далёком 1976 году…
Такая вот любовь –– ипать–колотить...