Воструха — белорусское название какого-то женского домового духа. Где она в доме поселится, ничего не пропадает и ничто не ускользает от ее острого взора; "бачым як бы Воструха", — говорят в Минской губернии. Шпилевский видит в Вострухе богиню целомудрия и справедливости и производит ее имя от германской Астреи Упоминающийся выше Шпилевский — ни кто иной, как автор изданных в середине XIX века "Белорусских народных преданий" Павел Михайлович Шпилевский, более известный под псевдонимом "Древлянский", ярый популяризатор народного культурного наследия белорусов, писатель-публицист, а также этнограф-мистификатор, чьи публикации, несмотря на многочисленную критику и обвинения в полной несостоятельности, тем не менее успешно влились в ряд авторитетных фольклорных сборников, например в "Поэтические воззрения славян на природу" Афанасьева И.И.Носович, крупнейший белорусский фольклорист и лексикограф ХIХ века, издатель пословиц, песен и составитель словаря белорусского языка, в своих "Белорусских песнях" (1873)* подробно разобрал "Белорусские народные предания" и показал, что Древлянский создавал образы богов на основе неверно понятых слов и пословиц.
Так, например, Ваструха, согласно Древлянскому, это "то же, что Астрея, богиня правды и целомудрия". Древлянский сообщает, что поверье о Ваструхе сохранилось в Могилевской и отчасти в Витебской губернии, хотя и не уточняет, в чем именно заключалось это поверье. Кроме этого, он приводит поговорку "Бачыш, як бы Ваструха" и толкует ее следующим образом: "Видишь, как будто Ваструха, то есть как будто целомудренная, справедливая". И.И.Носович возражает на это, что "Воструха может значить либо "осоку, подобно серпу режущую пальцы", либо девушку "с язычком острым, язвительным, наносящую колкости". Значит, белорусская Астрея не более чем плод недоразумения.
ЖировикПо славянской мифологии один из многочисленных домовых духов, "а зовут его жировик потому, что он любит жить в тепле или в подполье, незримо вертится возле хозяйки, занятой приготовлением еды, любит лизнуть блины да оладьи по пылу — с жару. Возится по ночам с немытой посудой, вылизывая ее. Проказит не со зла, а просто от скуки или по свойству своего веселого нрава, забавляясь" "В поверьях жировиком, жировым обычно именуется домовой, постоянный обитатель дома, его невидимый попечитель, любящий довольство и достаток. В Заонежье жировик — дух, обитающий в пустом строении; Е.В.Барсов сообщает, что жировик — «настоятель жиры, хозяин всего строения. Он особенно заботится о скоте, сообщает иногда радостные вести, но чаще всего предсказывает невзгоды. Буйный нрав его сказывается только тогда, когда он жирует в пустых хоромах»
Гумно́ — место, где ставят хлеб в кладях (снопах) и где его молотят (от "Гу" – говядо и "мьн" – мять; "место, где с помощью скотины мяли зерно"). Место это может быть просто огороженным участком земли, а может представлять собой и специальное помещение (большое деревянное сооружение). Характерными приметами гумна как строения были низкие стены и высокая четырехскатная крыша. Гумно как участок земли состояло из двух частей: тока — места для обмолота зерна, и овина или риги (помимо того у белорусов бытовали названия "асець" и "еўня") — сооружения для сушки снопов. Иногда обмолот зерновых проводился вообще в специальном помещении — клуне.
В общем, все это вместе — гумно. В мифологическом сознании гумно теснейшим образом связано с ритуально-магическими практиками обеспечения урожая и достатка. Важнейшее место для крестьянина, живущего собранным собственными руками хлебом. Потому практически у каждого локуса на гумне был свой "хозяин": гуменник (по-белорусски: гуменнiк), овинник и подовинник (в белорусской мифологии — асетнiк или еўнік), рижник или ригачник. По причине того, что у белорусов роль овина могла выполнять и пуня, к этому перечню гуменных духов можно отнести и пунника. Это у белорусов и русских. У поляков же считалось, что на гумне может поселиться "злой" — черт, прилетающий с вихрем; тогда всех в доме ждут несчастья, потери, смерть... У южных славян гумно — место сбора преимущественно злых демонов: это крылатые змеи, вилы и особенно вештицы, которые, по сербским поверьям, собираются на оставленном, а также пустом, "подметенном" или "медном" гумне.
Прилетев на гумно (голые, верхом на ткацких навоях), вештицы танцуют и договариваются, кому причинить зло. Перед полетом они мажутся чудодейственным составом и приговаривают: «Не на колючки, не на кусты, а на пустое гумно» Однако вернемся к восточным славянам.
Овинник
В русской мифологии главным среди духов гумна-овина-клуни был, видимо, овинник. У белорусов, как мне представляется, скорее гуменник. Вот что пишет по поводу последнего Романов Е.Р. в "Белорусском сборнике": В этом отрывке рассказывается, что Гуменник (он же Подовинник) живет под осетью. Здесь нужно отметить, что осеть (асеть) — это не совсем овин. Осеть скорее часть овина, типа по "черному" отапливаемой комнаты в квартире. Причем эта "комната" двухэтажная. Была бы одноэтажной, белорусы звали бы ее евня ("еўня", которую курирует особый дух — еўнiк).
Так вот из себя Гуменник представляет добродушного дедка маленького роста, опоясанного соломенным перевяслом (это такой соломенный жгут, которым вяжут снопы). Считалось, что Гуменник охраняет гумно и помогает хозяину сушить и молотить зерно. Рассказов них существовало множество, и "видели" их достаточно часто. Но — это важно — с Гуменником белорусу нельзя было разговаривать, нужно было только молиться и креститься. Тогда Гуменник делал свою работу и исчезал. Когда же на гумне работы не было (в период от сева до жатвы) Гуменник людям на глаза не показывался. Считалось, что в это время он занят в поле, что давало некоторые основания для того, чтобы путать Гуменника с Полевиком.
Гуменник
В русской мифологии покровитель гумна — гуменник или гуменной хозяин — выступает не самостоятельным персонажем, а скорее еще одной функцией или наименованием для Овинника. Он предстает персонажем с гораздо более "активной жизненной позицией". Гуменник-овинник из русской мифологии может строго наказать, если на гумне что-то не так делают, но может и подружиться с хозяином и помогать ему. Если же хозяин неуважительно относится к гуменнику, тот может поджечь гумно своими злобно пылающими глазами. Посему на гумне и в овине старались не спать, чтобы гуменник не задавил. А на Покров не забывали оставлять на току ведро пива в дар гуменнику. Еще верили, что Гуменник (равно как и овинник) может встать на защиту человека, когда ему грозит опасность от злобных демонов: За мужиком гнался упырь. Мужик успел добежать до гумна и взмолился: «Дядя гуменник, не продай, дядюшка, в бедности, поборись с проклятым еретиком, за эту службу весь я твой душой и телом». Гуменник схватил упыря и, невидимый, стал с ним бороться. Мужик не смел шептать молитвы, чтобы не обезоружить гуменника. С криком петуха упырь исчез, и мужик остался цел.
Коргору́ши, — мифические существа мелкого размера, служащие на посылках у домовых славянской мифологии. Как самостоятельный персонаж почти не встречается, в отличие от южнославянских злыдней. Смертные их видят в основном в образе кошек, преимущественно чёрной масти. По другой версии коргоруши — помощники дворового и приносят своему хозяину припасы или деньги, воруя их из-под носа соседского дворового. Соседские коргоруши, в свою очередь, могут поступать подобным образом, создавая «случайное» битьё посуды или потери, которые нельзя ни предусмотреть, ни отвратить.
Краснолюдки (польск. Krasnoludki, Krasnale, Skrzaty, белор. Красналюдкі) — в польской и белорусской мифологии народ карликов. По своей мифологии аналогичны западноевропейским гномам и серболужицким людкам. Предполагается, что антропологически мифология краснолюдков происходит от веры в души умерших предков или младенцев. Считаются защитниками человеческих жилищ. Днём краснолюдки прячутся под порогом, за печью, в мышиных норах, по закоулкам кузницы или конюшни. Ночью, когда люди ложатся спать, краснолюдки выходят из своих убежищ и до первых петухов обходят человеческое жилище, заканчивают прерванные работы по дому и стерегут детей от злых духов. Иногда встречаются представления, что краснолюдки вредят людям. Важным элементом одежды краснолюдков является красный остроконечный колпак, от которого произошло польское и белорусское наименование этих существ. Представление о краснолюдках имеют немецкое происхождение. В польской этнографии и литературе они впервые встречаются на рубеже XVI—XVII веков. В некоторых регионах Польши их также называют «красналь» или «скшат». В польской мифологии краснолюдки отличаются от западно-европейских гномов, которые ниже людей, но намного выше краснолюдков, считаются по отношению к человеку злыми существами, любят золото и живут в каменных шахтах.