История болезни
Идея этой рубрики в том, чтобы на основе опыта моих пациентов читатель мог составить свою концепцию здорового образа жизни и избавления от болезней.
Шёл набор на курсы народной медицины. В аудиторию вошли две женщины, волоча на своих плечах третью, Посадили её за парту, с облегчением вздохнули и сами удалились. Эта картина не могла остаться за пределами внимания учителя. Однако, для выводов он время не торопил. Был вводный урок, поэтому закончился раньше времени, слушатели разошлись. На своём месте осталась одна Юлианна – так звали девушку, которая, очевидно, без посторонней помощи не могла передвигаться. Девушка, как–то скукожившись, пряталась за партой, чтобы не дай бог, её не обнаружили, и ужас охватил её, когда в её сторону направился человек, который перед началом занятий представился и рассказал, что он врач и учитель, а теперь будет обучать их.
– Вас Юлианной зовут, – спросил он спокойным доверительным голосом, медленно подходя и присаживаясь в полповорота напротив, – можно узнать о ваших проблемах?
Щёки девушки налились багровой краской, по телу пробежала дрожь, на лбу выступили капельки холодного пота, сильно заломило в пояснице, что-то надо был ответить, но никакие слова на ум не приходили.
– Расслабьтесь и чувствуйте себя свободней, не волнуйтесь, с вами ничего плохого не случится, – продолжал разговор доктор, не дожидаясь ответа на вопросы, понимая, что слов для ответов девушке найти трудно.
– Никто не говорит ничего определённого о моих проблемах. А вы можете что-нибудь сказать? – наконец, преодолев трудное смущение, выдавила девушка вопрос, который, наверно, не раз репетировала.
– У вас с почками проблемы, да и печень, кажется, не щадили, перегружали довольно долго лекарствами, – говорил он, как бы размышляя вслух, потом повернулся лицом и спросил, – вы принимали гормональные препараты?
«Я лгала бы неуклюже, – подумала девушка, чувствуя себя на допросе, где ничего скрывать нельзя, – если бы сейчас ответила, что всё хорошо и никаких проблем с почками нет, да и печень работает безупречно, однако тогда лишилась бы доброго расположения человека, на которого возлагала надежды. Мысли сумбурно теснились в голове девушки, но звучать вслух не хотели. Но она каким-то чувством поняла, что в его голосе звучит не пустая любезность, а с такой уверенностью говорит человек, который на себя берёт ответственность. Она немного успокоилась, но в памяти со скоростью быстрого кино возникали картины из тех лет страданий, многотрудное опробование разных способов лечения, бесчисленные названия лекарств, среди которых гормональных тоже ей давали немало.
– Что вы делаете? – спросила она дрожащим от волнения голосом.
– Пытаюсь просмотреть ваши внутренние органы, вы не возражаете?
– Нет, я не возражаю, но у меня сильно болели ноги, а когда вы стали водить руками, боли прекратились.
– Это замечательно, что прекратились боли. Надо привыкать к состоянию без боли, надо привыкать к хорошему, – бархатистым голосом доктор пытался расположить её доверительное отношение к себе.
Девушка снова загрустила, её неподдельно радостное лицо изменилось, несколько сникло, чёрные серпообразные брови опустились, закрылись глаза, пряча слёзы. «Если бы ваши слова, доктор», – подумала она, – «если бы вы знали, доктор, как я мечтаю об этом, как я ночами проливаю слёзы, как я устала всем спать не давать».
– Расскажите о своих проблемах, как долго они вас мучают, с чего началось, чем лечились, – прервал доктор её мысленные прогулки в прошлое.
– О, это долгая история. Я заболела, когда мне тринадцать лет исполнилось, и до сих пор никто не может понять, что со мной. А что вас ещё интересует?
«Хорошая манера заканчивать диалог вопросом», – подумал доктор.
– Сразу, как только исполнилось тринадцать, сразу после дня рождения?
– Откуда вы знаете? Да, так и было. После дня рождения я встать не смогла.
Доктор давно привык к тому, что часто пациенты простые вопросы и выводы воспринимают за его необычную проницательность, подозревая в нём особые способности ясновидения и прочих таинственных способностей.
– Нет же, – поспешил он объяснить, – конечно, я не знаю, но так часто с детьми бывает, болезни у детей часто приходят рядом с днём рождения, накануне или сразу после. С тех пор вы лечитесь и терпите боли?
– Бывают иногда ремиссии, я даже между делом школу закончила и даже педагогический институт. Но лечусь постоянно. Доктор, а почему я сейчас боли не чувствую? Это гипноз, да? – в тоне девушки звучали тревожные нотки.
– Раз вы в медицинской терминологии преуспели, может, скажете, какой вам диагноз ставили?
– С этим не всё однозначно. Здесь у нас ставили одно, в Москве другое, но все пришли к тому, что у меня обменная миопатия, рецидивирующего течения, да ещё что-то вроде депрессии типа астенического синдрома.
– Во как! Я же сразу понял, что в медицинской терминологии вы преуспели. Астенический синдром, значит, консультировались у психиатра?
– А что доктор, значит я сумасшедшая? – спросила она кокетливым тоном.
– Все немного сумасшедшие, – улыбнулся доктор, в знак доброго расположения девушки, – а теперь рассказывайте своими словами о своих впечатлениях и ощущениях. И не старайтесь подбирать медицинские слова, расскажите своими словами, что вы чувствуете, если вспомните с самого начала, с чего всё началось, вплоть до того, если вы вспомните, в какое время суток начались первые боли, то будет прекрасно.
– Вы точно угадали, шестнадцатого у меня отмечали день рождения, а утром встать с постели не могла. Никто не верил, что у меня что-то болит, врачи смотрели и все в один голос говорили, что я здорова, а боли всегда были нестерпимые. Таблетки от боли давали, а они не помогали. А потом положили на обследование в больницу, но точный диагноз ставить не могли, а лечение не помогало, дали направление в Москву.
– Ночью вы заболели, а точно не можете вспомнить, сразу после двенадцати?
– Да, наверно, так и было.
В то время, когда доктор и Юлианна увлечённо обсуждали проблемы здоровья девушки, к двери подошли две женщины, тихонько приоткрыли и заглянули в щель, увидев, что в классе кроме их двоих нет никого, виновато прикрыли дверь и решили подождать.
– Вы заболели, когда вам исполнилось тринадцать, а теперь вам лет двадцать четыре – двадцать пять, значит, лет двенадцать уже лечитесь, – рассуждал доктор вслух, – значит, вам должны были дать инвалидность.
– Да, и на этот раз вы угадали, доктор. Мне действительно скоро исполнится двадцать пять, а инвалидность мне установили сначала второй группы, и уже три года, как я инвалид первой группы.
– Что вы заладили, всё «угадали да угадали»? Вы хотите навсегда избавиться от своих проблем?
Неожиданно властным тоном заданный вопрос доктора угодил по мозгам и перевернул все внутренности девушки. Лицо снова налилось лиловой краской, виски застучали, что-то изнутри давило на глаза, казалось, вот-вот они вылезут из орбит. Заломило в пояснице и остро захотелось в туалет. Сильно сдавливая, по ногам проползали какие-то змеи, проникая где-то в пояснице, устремлялись вниз, кусались и кололись тысячью игольчатых жал. Обгоняя друг друга, мысли переплетались в голове, на мгновенье она вспомнила о своих мучениях, лица родственников, белые халаты, перемешались местные и столичные доктора и академики, уколы, медсёстры и разведённые руки, боли, боли, боли. Всё это кошмарное кино, быстро прокручивалось к финальному разочарованию. Наконец она вспомнила о вопросе доктора и тихо ответил.
– Хочу.
– Встаньте на ноги, – снова скомандовал доктор строгим тоном.
«Вот этого больше всего она не ожидала, но больше всего и боялась, ведь доктор с самого начала прекрасно видел сам, что она самостоятельно передвигаться не может, а ещё это волнение, всё тело дрожит. Да где же они, почему за мной не приходят»?
– Встаньте, не бойтесь! Встаньте и выходите из-за стола, – прервал он сумбурные размышления девушки и сам поднялся.
«Легко сказать! Думаете, я этого не хочу? Если бы я могла, давно бы пошла сама», – снова мысли сумбурно стали путаться в голове, но вопреки её ожиданиям, руки он ей не протянул.
Между тем она почувствовала какую-то силу, какое-то необычное состояние. Слова доктора эхом отражались в мозгу, переплетались с её мыслями, внушая уверенность в том, что она ходить не может, затем сменялись с другими мыслями, что это возможно, что от неё требуется всего-то только встать и сделать шаг, это возможно, она может, она это делала всю жизнь.
– Встаньте, не бойтесь, вы можете ходить, – уверенным тоном снова скомандовал доктор, – вы можете, встаньте и идите!
Нащупывая надёжную опору под руками, она положила ладони на учебные парты, приподнялась на ноги, немного постояв, поняла, что с ней что-то происходит необычное, ноги не перекашиваются, вполне надёжно держат груз тела и, кажется, сами просятся сделать шаг-другой, только надо преодолеть страх и всё. Робко подвинула ногу вперёд, затем другую, опираясь на руки, таща ноги за собой, боясь оторвать их от пола, подобно лыжнику проскользнула между партами, затем вышла на свободный простор между рядами, покачнулась, собрала всё мужество в кулак и направилась к выходу.
– Хорошо! Молодец! Ещё шаг, уверенней и мы пройдём все коридоры и лестницы, у вас прекрасная походка, у вас красивые и сильные ноги, – приговаривая, сопровождал её доктор.
Стоящие за дверью женщины, которые, по-видимому, пришли за ней, виновато посторонились и постарались спрятаться и не мешать, украдкой вытирая слёзы и изумлённо наблюдая за происходящим.
Неизлечимые болезни – потому они и таковыми считаются, что их нельзя вылечить известными в медицине способами путём борьбы с внешними признаками и симптомами посредством химически концентрированных лекарств и, даже кардинальными путями. Требуется проникновение в глубины причин, чтобы болезнь вырвать с корнем, воздействовать на все внутренние процессы от начала до текущего момента. Только таким способом народная медицина добивается выздоровления больного, что нередко люди сравнивают с чудесами.
Сергей Хачатуров
Возраст подростков от десяти до пятнадцати лет может стать критическим от того, что взрослые ожидают от подростков реакций на жизненные вызовы, похожих на мировоззрение самих взрослых. Нередко сами того не понимая, родители формируют у подростков склонность к конформизму от того, что дети готовы на всё, чтобы только окружающие принимали их. И в этой своей потребности признания, подростки часто скрывают свои истинные чувства, потому что боятся, что их не примут и не полюбят такими, каковы они на самом деле. Часто не выдержав давления со стороны родителей, окружающих, общества в целом, подростки в этом возрасте бросают школу, уходят из дома, чтобы начать самостоятельную жизнь, в надежде реализовать, подозреваемые подспудно, свои способности. Но и здесь их ожидает новые испытания страхами, голодом, насилием, наркотиками, болезнями.
Основной причиной неизлечимых болезней в подростковом возрасте может стать страх перед неопределённым будущим.
Сергей Хачатуров