Потом я перестану удивляться. Когда придется прилетать в Нью-Йорк чуть ли не каждую неделю.
Буду смеяться, что до всех важных городов, куда приходится мотаться по делам или с понаехавшими из Москвы коллегами, – четыре часа на машине.
До знаменитых казино в Атлантик-сити («Я залез на Тадж-Махал, сверху чем-то помахал», – пели мои помощники вместо того, чтоб раздавать свежий тираж газеты зрителям «Песни-95») – четыре часа.
До Бостона, где жил наш неудачливый кучерявый шеф-редактор (уволенный за пьянство и срывы всего на свете, ныне мелькающий в качестве эксперта в ток-шоу на нашем ТВ – отчего у меня взрыв мозга) – четыре часа.
До Вашингтона (однажды ночью съехали с нужной дороги, водителя аж затрясло: «Вот как попадем сейчас в местный Твин-Пикс в руки в местному шерифу, который царь и Бог...") – четыре часа.
И только до Ниагарского водопада (моя аватарка на странице – фото из тамошнего кафе) – два раза ... по четыре часа.
Со временем я обратила внимание, что, провожая меня в дорогу, местные люди обязательно говорят:
- Не волнуйся, Массачусетс – белый штат. Бостон – абсолютно белый город.
- Не волнуйся, в Вашингтоне будешь ходить по центру, там одни белые. Черные живут вокруг. Кольцом.
Я уже поняла, как в этом плавильном котле плавились города и страны. По запахам из съестных пакетов в метро. Китайцы, индусы с пакистанцами, итальянцы заходили группками...И я знала, чей проезжаю район. До остальных просто не приходилось ездить. Офис-то был, на зависть трудящимся, прямо на Таймс-сквер. 46-я West. Центр. Центрее не бывает.
Но сказать, что я с ума сходила от восторга, каждое утро протискиваясь сквозь толпу, вдоль лавчонок азиатской ювелирки, обходя лошадь полицейского, которая норовила оставить следы жизнедеятельности прямо перед нашим подъездом, не могу.
Как вы понимаете, у них там все пронумеровано. И я хорошо помнила, что 127-я улица это Гарлем. Туда лучше не соваться.
Да мне и некогда было. А вот официантка из «Русского самовара», куда я захаживала поесть борща, однажды принесла мне его грустная-грустная. Без единого украшения на теле. Все в той же полуистершейся водолазке, в которой я увидела ее впервые.
- Уснула вчера в метро. Проехала свою остановку, заехала в плохой район. Перешла на другую платформу и... - вздохнула она, разведя руками без колечек.
Я уже знала ее историю. Знаменитая основательница первого клуба аэробики в одной из прибалтийских республик. После освобождения от нашей «оккупации» сначала у нее дела шли в гору...
- Ко мне ходили и бандиты, и прокуроры. А потом бандиты решили, что я должна с ними делиться. Тогда я сказала об этом прокурорам.
- И что было дальше?!
- Теперь я работаю здесь.
********
К «Самовару» мы еще вернемся, когда, наконец, найду фотографию, которую мне привез Анатолий Сергеевич Куликов. В бытность его министром внутренних дел брала интервью – сидели на даче, болтали о том, о сем... Он как раз собирался в Штаты. Рассказала ему, где поесть борща, и он привез мне фото на память: возле входа на вечерней улице - он и вечная душа «Русского самовара» Роман Каплан. Вспомнил меня Роман! Привет передавал.
Вот уж с кем сижено и переговорено немало. Жаль, что ресторан обанкротился и закрылся. Но это случилось уже без меня. Про "русскую мафию" - отдельный разговор.
Найду снимок – расскажу.
**********
Однажды было много дел. И отправила очередную делегацию в Вашингтон без себя, пообещав, что вернусь и куплю детскую коляску с манежем сотруднику, ожидавшему ребенка, сама. (В одном магазине накануне увидели прямо то, что надо, по хорошей цене). Правда, машины под рукой не было. Не беда, думаю, не развалюсь, доеду на метро, а на обратную дорогу возьму такси. Звоню сотруднице, эмигрировавшей из смутной России в незабываемом 1991-м «ради безопасности детей», спрашиваю, как добраться. И слышу возмущение:
- С ума сошла? На Флэтбуш? Одна? Без машины? Белая женщина!
Однажды, когда упомянула сей факт в соцсети, кто-то из бруклинских возмутился – мол, не могло такого быть. К счастью, я помнила название той улицы. «Аааа... Ну да», - ответил местный житель.
У моей собеседницы из соображений гуманизма я не стала уточнять, в какой магазин Москвы не может приехать в воскресенье в десять утра за детской коляской белая женщина.
На сегодня всё.
На фото – сцена из ресторана, реклама которого просто выводила меня из себя (хотя, конечно, нужна была газете). Никак не могла понять, почему надо писать огромными русскими буквами «Парадайз».
- А по-английски, - говорю, - нельзя? Чтоб как-то по-человечески было...
- Боже упаси, - отвечали мне, как в фильме «Безымянная звезда», где Кудря не мыслил исполнение симфонии без английского рожка. – Тогда лучше совсем не надо!