Я доставала коробку с чаем и нечаянно просыпала соль. Чай я принесла свой, зеленый рассыпчатый, только его и пью. Виктория, вечно недовольная, стала придираться, почему я так много пью, якобы из-за чая у меня работа стоит. Я сказала:
- Представьте, я еще в туалет хожу. Какая потеря рабочего времени.
- Не пререкайтесь со мной!
В офисе жарко. Кондиционер мы стараемся не включать, потому что под ним сидит вторая сотрудница (всего нас в кабинете четверо, из них двое – начальники). Окна выходят на южную сторону, оттуда жарит солнце. Жалюзи не помогают, открытые окна и дверь тоже. Тем более, когда Виктор говорит по телефону, он всё закрывает, ему мешает уличный шум и звуки из коридора.
Зазвонил стационарный телефон. Я как администратор беру трубку, кто-то хочет отправить нам коммерческое предложение, спрашивает отчество руководителя. Я оборачиваюсь к сотруднице позади меня: «Ты не подскажешь отчество Виктора»? Едва лишь она открывает рот, Виктория шипит: «Не говори ей! Пусть сама думает».
Я немного шокирована, смотрю на Виктора. Он сидит в противоположном углу кабинета и, наверное, ничего не слышит – во всяком случае, не отрывает глаз от экрана ноутбука. «Виктор, - все же решаюсь отвлечь его, - скажите, пожалуйста, ваше отчество.» – «Я занят сейчас», - отвечает он, пряча взгляд.
Мне хочется плакать. Я знал, что будет плохо, но не знал, что так скоро (с). Кладу трубку телефона без всякого объяснения. Довольная собой, Виктория подсаживается к моему столу, на тот самый стульчик, с которого она недавно приносила извинения, и говорит: «Сейчас я буду давать вам некоторые задания, а вы должны будете их выполнять, - она смотрит в блокнотик, – Задание первое: за сорок минут обзвонить максимальное количество кандидатов на заявленную вакансию и записать не менее пяти на собеседование. Время пошло».
Звоню. Записываю пять кандидатов. Вообще-то, ума для этого особого не надо – надо уметь красиво врать. Тем более, что люди, которые ищут работу, зачастую в отчаянии и готовы поверить в любую чушь. Хочешь моментальное трудоустройство сразу после анкетирования? – ок. Хочешь зарплату от 70 000? – ок. Хочешь, чтобы работодатель оплачивал проезд на метро, мобильную связь, питание? – ок. Просто не мешай людям мечтать.
«Ваше время истекло», - произносит зловеще Виктория, вновь подсаживаясь на стульчик. Чувствую себя в какой-то страшной сказке. Подвигаю к ней листочек с телефонными номерами кандидатов, которые согласились приехать. Она мельком взглядывает в него и снова достает блокнот: «Следующее задание. Вы должны полить все цветы в офисе за 10 минут.» – «Хорошо. Где у вас лейка»? – «Вы должны ее сами найти».
Оглядываю подоконник – там, среди горшков с цветами, нахожу мутное пластиковое ведерко из-под майонеза. Беру его, иду за водой в туалет. По пути прихватываю грязную банку, которая стоит на полочке между папок с бумагами. Принесла воды, полила цветы.
Почему она смотрит, как неживая? Ну разозлилась бы, сматерилась, как тогда, всё какие-то чувства. Наверное, грубить второй раз не хочет, и как по-другому выразить эмоции, не знает. А жутковато сидеть напротив женщины с глазами трупа.
- Следующее задание… - откуда-то из складок туловища вновь извлекается блокнотик инквизитора.
Но я прерываю ее.
- Сейчас 12 часов. Я хотела бы получить расчет и уйти.
Виктория ожила. Она немного удивлена и много обрадована. Считает на калькуляторе отработанные мной часы, отлистывает купюры; я собираю вещички и ухожу. Не люблю мучить людей.