– Готов? – Тощий ткнул Санька и кивнул на выход из магазина «Парнас». – Три минуты, пока жир дымит.
По ступенькам от двери магазина, прикуривая сигариллу, медленно спускался толстый охранник.
Тощий соскочил с подоконника и дернул Санька за рукав: – Твоя очередь, я задолбался там светиться! Три литра пива мне торчишь.
Саня поднялся на ноги и посмотрел в магазин сквозь огромную витрину, на уличном подоконнике которой они сидели.
– Народа нет, – плюхнулся обратно на подоконник.
– Пацаны спрашивают, чего бухаешь вечно за чужой счет? – Тощий заправил длинные вьющиеся волосы за уши.
– Как за чужой? Если пиво тыренное.
– Но это не ты его принёс, – отрезал Тощий. – Батя говорит, этот магаз бандит держит. Все, что там продается, и так нечейное, – он пустил длинную струю слюны, которая угодила на нос кроссовка.
Охранник затушил бычок о край подоконника и зашел обратно в магазин. Саня смотрел, как Тощий обтирает кед об асфальт.
При Сане ребята обносили «Парнас», пока охранник курил, или выманивали его, устраивали у витрин возню, разбивали стеклянную бутылку «Балтики», орали: охранник вываливался разогнать подростков, а кто-то заходил в магазин и, купив пятирублевую жевачку или чупик, выносил в рукаве кенгурухи баклаху пива. Заспанные кассирши лениво пробивали товар: покупателей на Малой Садовой было полно, и в толчее у касс никто не обращал внимания на перемещение рукавов и рук.
Но сейчас магазин пустовал, а Саня топтался на месте.
– Который час? – промямлил он.
– Чего? – Тощий нахмурился. – Время жмёт, Сань, без пивчаги на тусу не возьму.
– К нам родственник из Венгрии приехал, – он сглотнул.
– Прикалываешься? Зацепи пиво и дуй к родственнику. Возьми хотя бы червяков, задолбал!
– Червяков?
– Кислых. Там, у кассы. Это будет правильно, – Тощий наклонил голову. Лицо у него было узким, как у левретки. – В капюшон пихни, – взглядом он пригвоздил Саню к месту, тот с тоской поглядел в сторону Невского.
С Тощим Саня познакомился месяц назад. Шатался по Малой Садовой, разглядывая компании ребят, что катались на скейтах. У Сани и самого был скейт привезенный отцом из командировки. Пару раз пытался прокатиться на нем во дворе, разодрал колено и больше к доске не прикасался. Взять скейт и подвалить к ребятам, которые гоняли вдоль Малой Садовой или с громкими щелчками разучивали трюки, не решался – чего позориться? Он просто таскался мимо каждый день, украдкой разглядывал. Тощий выделялся на фоне других из-за огромного роста и панковского полосатого свитера. Саня видел, как Тощий смеется, с хриплым возгласом лупит товарища по козырьку кепки и пьет колу, сидя на скейте, привалившись спиной к подоконнику «Парнаса».
В школе с Саней мало кто общался. Это была школа экстерна, ходить в которую надо было раз в месяц. Отец говорил, что мама хронически больна. Чтобы заглушить боль, она каждый день пила виски из хрустального графина на комоде. «Как мы ее оставим дома одну?» – шептал отец, затворяя дверь в спальню, после дежурной Саниной просьбы перевести его в нормальную школу. «Кто-то должен быть рядом с мамой. Мы же мужики!». Подружиться с кем-то классным, постоянным, вроде этой молодежи с Малой Садовой, Сане хотелось отчаянно.
Раз Саня зашел в «Парнас» и купить белиберду, порученную мамой: корм для кошки, минералку, которой она разбавляла свой вискарь. Через витрину заметил ребят. Вышел из магазина и поставил рюкзак прямо на подоконник рядом с ними, принялся рыться, укладывать покупки.
Тощий вдруг спросил у него зажигалку. Саня не курил, но на дне рюкзака валялся коробок спичек, и Саня молился, чтобы тот был на месте, пока шарил рукой под тетрадками, а потом с лихой улыбкой протянул Тощему: – Спички.
– Ого, – Тощий принял спички из Саниных рук. – Олдскул. Советские.
– С дачи, – нашелся Саня.
Тощий достал спичку из коробка, чиркнул. – Так сдачи не надо? – закрыл коробок и поскреб грязным ногтем изображенную на картоне красную розу.
– А, забирай, – Саня махнул рукой, застегивая рюкзак.
– Шучу! Чужого не надо, – Тощий протянул коробок Сане. – Пиво будешь?
Саня принял из его рук баклашку и сделал долгий глоток. Пиво было горьким и не понравилось Сане, но виду он не подал. К ним подошла еще пара ребят, Саня робко представился и весь вечер слушал их трёп. Потом Тощий стал прощаться, и Саня побрел с ним до метро. Рассказал про свой горе-скейт, и они договорились, что завтра же он притащит доску на Садовую. Где теперь этот скейт?
Сейчас он глядел на толпу, что валила по Невскому в рыжих лучах вечернего солнца. Что будет, если завтра он снова окажется в этой толпе и уже не сможет завалиться на Малую Садовую, как свой? Мысль кусила внутри, и он двинулся в «Парнас». Дернул ручку, оглянулся на Тощего: тот курил, крутя на пальце прядь волос.
В «Парнасе» пахло слоеными булочками, Саня подошел к холодильнику с пивом. Полуторалитровая бутылка «Медового» стоила сорок восемь рублей. Саня порылся в кармане, у него был полтинник, но тогда не осталось бы на метро: ученический в школе экстерна не выдавали. Как насчет того, чтобы пойти домой пешком? Пара остановок, зато Тощий раз и навсегда перестанет называть его нахлебником. Он взялся за баклашку, холод приятно лизнул ладонь. Охранник поднялся со стула в конце зала и пошел в сторону Сани. Саня – навстречу, к кассе. Разминулись. Саня поставил пиво на прилавок. Продавщица навела похожий на мордочку змеи сканнер на пивную этикетку. Вдруг дверь в магазин распахнулась, на пороге возник Тощий. Сане в виски ударило: он не хотел, чтобы Тощий видел, как он платит за пиво, но тот подскочил к месту, над которым склонился охранник, и схватил что-то с пола. Саня протянул кассирше деньги, шепнул: «Сдачи не надо» и быстро сунул баклажку за пазуху. Тощий поравнялся с ним, он громко говорил охраннику: – Это друга моего! Это наше!
За спиной у Сани зашуршало, а потом ему на плечо повесили ремешок. Небольшая спортивная сумка врезалась ему в бедро.
– Рассказывай мне! – басил охранник, нагоняя Тощего.
– Он забыл на полу, а я через окно заметил, – Тощий выпучил глаза. – Сань, ты лось!
Саня слегка подтянул сумку за ремень.
– Ваша сумка? – выкнул Сане охранник, – взгляд светло-голубых, почти белых глаз врезался в Санину переносицу.
– Идем-идем, – Тощий повлек Саню к выходу.
– Стой, – крикнул охранник и дернул Тощего за свитер.
– Трогать меня не надо! – Тощий прижал локоть к ребрам. – Проверь! Внутри Маринина. Сам ему почитать дал. Покажи, – кивнул он Сане.
Саня протянул подрагивающую руку к сумке. Баклажка выскользнула и грохнулась на пол: пиво внутри побелело. Тощий подхватил её, а Саня приоткрыл карман сумки и извлек книгу в черной лакированной обложке: пистолет и женские кисти, обмотанные верёвкой.
– Украденный сон, – вслух прочитал охранник.
Тощий выдрал книгу из рук охранника, и они вышли из «Парнаса». Саня свернул налево, подальше от витрины. Тощий торопливо шагал рядом.
– Твоё? – Саня сдернул сумку с плеча и протянул её Тощему.
– Тих, – Тощий оттолкнул его руку и оглянулся на «Парнас». Охранник стоял на ступеньках и смотрел им вслед. Тощий не заговорил с Саней, пока они не выбрались на набережную Фонтанки. Саня плюхнул сумку на гранитную плиту.
– Это чьё? – Саня часто моргал.
Тощий протянул свою длинную руку Сане за голову, и он опять услышал хрустящий шорох, как около кассы. В руках у Тощего возник пакетик кислых червяков, он поболтал им у Сани перед носом.
– Кукушка кукушонку купила капюшон, – Тощий засмеялся и рывком надорвал пакетик. – Будешь?
Саня запустил руку себе за голову и ощупал капюшон.
– Мне это не нравится!
– Что?
– Типа воровство!
– Воровство! – передразнил Тощий. – Слово такое последний раз в театре на Литейном слыхал. Пиво ты купил, так? А червячки случайно в капюшон заползли. Червячки, они такие.
– А это? – Саня пнул сумку.
Тощий опустился на корточки и открыл её. Помимо книги, внутри Саня углядел портмоне, расшитое бисером и белые бумаги. Тощий запустил пальцы в портмоне, мелькнули карточка магазина, бирки, фантики. Теперь про себя Саня молился, чтобы внутри не оказалось денег. Тощий откинул портмоне.
– Голяк, – он поднялся и оттолкнул сумку на плешивый газон. Достал пачку сигарет и отвернулся к реке. Мимо прошла пара старушек с фиолетовыми волосами. Саня посмотрел на сумку, откуда ирокезом торчали бумаги, наклонился убрать, и увидел на одном из листов цветное фото. Достал бумагу. Объявление. На фото мальчик с огромными кустистыми словно накладными бровями, в голубых резиновых сапогах, которые были ему явно велики, стоял во дворе около алюминиевой водосточной трубы.
«Помогите найти ребенка в центре Петербурга» – гласил заголовок. Саня прочитал текст. Некая Марина разыскивает сына, Ильдара трех с половиной лет. Сына похитил гражданский муж Марины, бывший отчим мальчика, и теперь держит на неизвестной Марине квартире (район метро Невский проспект, Сенная площадь). Марина просит жителей центра о любой информации, относительно местонахождения Ильдара. Под текстом – недописанный фломастером номер телефона. Саня вытащил из сумки другие бумаги и фломастер, которым Марина, очевидно, заполняла графу «номер телефона» вручную. Пролистнул объявления, и уже увидел целый номер, когда Тощий вырвал у него бумаги и швырнул их в Фонтанку.
– Что ты? – крикнул Саня. – Ребенка украли!
– Ибо нехер, – буркнул Тощий.
Саня смотрел, как листки объявлений с изображением бровястого Ильдара расплываются в тёмно-синей водяной массе. Тощий открыл Медовое, бутылка зашипела, выпуская наружу пену.
– Мы же к ребятам собирались его нести, – хмуро заметил Саня. Тощий глотал пиво, обшаривая слепым взглядом пространство над Фонтанкой. После вскрытия портмоне он вел себя как зомби. Они пошли во двор, где терлись ребята из их компании, Саня вынул из рук Тощего Медовое и презентовал публике. Его потрепали за ухо, а потом крикнули, что пиво выдохлось. Саня засобирался: родственник из Венгрии.
Дома он нашел мать лежащей на кафельном полу на кухне. Перевернул – она спала. Осторожно привел в вертикальное положение и повел бормочущую, обдающую спиртовым ветром в спальню, уложил в подушки.
– Мам!
Ответа не последовало. Взял из холодильника бутылку боржоми и поставил на тумбочку рядом с её кроватью. В прихожей накинул ветровку и вышел на улицу. Решил позвонить Тощему из автомата и забрать свой скейт. Скрипучий старческий голос в трубке возвестил, что Тощий не появлялся дома уже неделю.
Саня брел по Садовой улице, завернул к Юсуповскому саду. Возле ограды на асфальте узбек в тюбетейке раскладывал на коврике позолоченные побрякушки.
– Часики, молодой человек, – обратился он к Сане.
– Наворуют на Сенном рынке! У зятя вчера барсетку вытащили! – крикнула из-за Саниного плеча тетка, похожая на завуча из школы экстерна.
– Проходим, женщина, – узбек махнул ладонью, как маленьким крылом, а Саня юркнул внутрь сада. Стоял на гранитном поребрике над прудом, когда крупные капли дождя посыпались с неба, кропя песчаные дорожки и дырявя водную гладь. Саня укрылся под ветками гигантского каштана. Вжался спиной в кору и нащупал в кармане кулек с червяками. Потянул одного в рот, и уже почуял химический клубничный аромат, но отдернул руку и брезгливо швырнул червяка в траву. Машинально огляделся. Людей в парке почти не было: в углу на газоне пара мужчин спала на полинявшем квадратном ковре, почти таком же, как у узбека. Это были какие-то рабочие мужики, воспользовавшиеся тем, что в Юсуповском саду принято валяться на земле. Саня наблюдал, как бежевая куртка одного из них постепенно темнеет и вспомнил, как темнело пиво в бутылке Медового упавшей на пол в «Парнасе».
Вдруг из-за куртки что-то вылезло. Саня разглядел маленькую голову и темные брови. Он подался ближе и накинул капюшон: прямо между мужиков миниатюрным колоссом стоял мальчик из объявления. На ногах – эти большие синие сапоги. Саня сделал несколько шагов по направлению к спящим. Мальчик заметил его. Брови выглядели еще более искусственными, чем на фото. Мальчик стоял, опершись на спину одного из мужчин, Саня приблизился, и мальчик вышел к нему. Саня вглядывался в щёлочки его глаз, которых было не видно из-за огромных бровей. Мальчик вытянул руки. Саня оглянулся. Мальчик подошел ближе. Саня вытащил из кармана фиолетового червяка и протянул мальчику. Ильдар взял его и затряс из стороны в сторону. Саня бросил взгляд на мужиков: дождь усилился, один перевернулся на спину и раскрыл рот. Рядом лежала банка из-под клюквенного коктейля. Саня повернулся к мужикам спиной, подхватил Ильдара на руки и быстро пошел к выходу из сада.
Дома он усадил Ильдара за стол на кухне и принялся искать в холодильнике еду.
– Саша? – на пороге кухни стояла мать. Саня вынул голову из холодильника. Мать переоделась в халат. Случались дни, когда переодеться она не могла и шла спать в джинсах и свитере. Таких дней в неделе была примерно половина.
– Это Ильдар.
– Чей-то братик? – мама криво улыбнулась и подошла к столу. Ильдар сидел тихо, напугано глядя на пирамиду из всклокоченных рыжих волос.
– Я его на улице нашел, – начал Саня, оглянулся на Ильдара и повлек мать к коридору, понизил голос: – Мы с ребятами прочитали объявление. О похищенном ребенке. Я гулял в Юсуповском и его заметил.
– Подожди, – мать моргала, как сова, и водила головой, глядя то на кухню, то на Саню. – Подожди.
– Все нормально, мам.
– Где его родители?
– Его маму зовут Марина. Но её телефона нет. Мы с папой найдем.
Мама смотрела на Саню блестящими глазами. Её качнуло назад.
– Надо накормить. Только умоюсь, – сказала она и с размаху дала себе по щеке.
Мама сделала Ильдару бутерброд с сыром, а потом повела его в ванну. Жужжала кофе-машина: мама пила кофе и с каждым часом выглядела все осмысленнее, словно её кто-то обтёсывал. Одежонку мальчика запихнули в стиральную машину, а самого его уложили спать в гостевой спальне. Саня щелкал каналы на телике в ожидании отца и отключился на диване.
Когда проснулся, было утро, и на кухне кипела жизнь: пахло кашей и тёплым молоком, Ильдар хохотал за столом, а причесанная мама возилась рядом. Отец увидел сонного Саню на пороге кухни, подошел вплотную, взял за локоть и вывел в коридор.
– Расскажи, откуда пацан.
Саня описал события вчерашнего вечера, только эпизод с сумкой опустил: объявление они нашли на асфальте, а потом бумажку унесло ветром. Отец вздохнул.
– Маму его же реально найти? – спросил Саня. – Может милицию?
– В детдом пихнут. Малой же не говорит? Ничего рассказать, да и узнать мамашу не сможет, – отец потер щёку. – Ладно, сынок. Будем думать.
– Но я правильно поступил? – Саня в глаза отцу не смотрел.
– А почему ты так сделал? Может, дядька – настоящий отец?
– Не настоящий! Там ведь было написано. Его украли.
Всю следующую неделю отец возвращался из конторы за полночь, и Саня с ним не говорил. Подходя к кухне как-то вечером, он услышал, как мать сюсюкает с мальчиком:
– Ну, Сашенька! Давай! Еще ложечку!
– Что ты делаешь? – Саня подошел к столу. За неделю он ни разу не видел мать спящей или непричесанной. На ней было платье, а стеклянный графин исчез с комода в спальне. – Как его называешь?
– Сашенька. А что? Будет тоже Сашенька. Имя-то какое магическое!
– Но его зовут Ильдар!
– Он это тебе сказал? А? Тебя как зовут? – она наклонилась к мальчику и пальцем пригладила его бровь. – Сашенька? Сашенька? – Мальчик заулыбался и застучал ложкой по столу. – Вот так, – приговаривала мама и гладила мальчика по голове.
– Мы же ищем его мать? – спросил Саня.
– Это к папе. Он вечером венгра на ужин привезет. Надо на рынок.
Саня поехал на рынок. Доставил маме два мешка продуктов и решил на пару часов сгонять на Малую Садовую. Еще с Невского он увидел всю толпу не на подоконнике «Парнаса», а около Елисеевского магазина. Тощий выскочил на встречу со скейтом в руках, протянул доску:
– Дело такое. Там кликуша та, что сумку потеряла. Тогда, помнишь? Ей охранник наплел, что мы сумку забрали, и она ходит по всей Садовой, спрашивает, кто чего видел. Типа в сумке фотка ребенка, она ревёт…
– Так чё ты? – Саня взял скейт из рук Тошего и закрутил головой.
– Я ребят увел оттуда, ничего об этом трепаться.
– Где она?
– Старик, нас ментам сдадут.
Саня оттолкнул Тощего и замахнулся на него доской.
Тощий вытаращил глаза и указал на подоконник «Парнаса»: – Ты дебил? Я в отказ пойду.
Саня узнал Марину сразу же. У неё были такие же, как у Ильдара, мохнатые черные брови. Она сидела на подоконнике «Парнаса» и держала скомканный носовой платок около красного носа.
– Здравствуйте, – сказал Саня. – Дайте ваш номер телефона.
Она подняла желтоватые глаза. – Мне охранник сказал, что сумку…
– Просто можно возьму ваш номер? Я позвоню в ближайшее время, – Саня поджал губы и постарался глянуть как можно более многозначительно. – Вот, – он протянул ей фломастер и свою ладонь. Она записала номер, чуть криво, потому что Сане было щекотно.
Домой Саня летел, сжимая кулак изо всех сил. В прихожей на полу стояла незнакомая пара ботинок из какой-то экзотической кожи. Венгерский родственник. Саня решил войти незаметно и с ходу обрадовать всех новостью о том, что нашел мать Ильдара. Проходя мимо гостевой спальни, услышал, как мама напевает песенку, что пела ему самому в детстве, чтобы усыпить.
С кухни доносились приглушенные мужские голоса. Саня подошел к двери и услышал:
– Чудо заморское, старик, – произносил голос отца: – С тех пор, как Сашке стукнуло десять, её трезвой и не помню… А тут порхает. Как и тогда, в первый раз. И этого Сашкой назвала, можешь представить?
– Что ты говоришь? – отвечал второй голос. – Как же, второй раз?
– Я напрягся, а потом думаю, фиг с ним. Сашка, так Сашка. Пусть второй. Только чтобы она жила.
– Поразительно, что первый мальчик теперь привел вам второго. Ведь его-то мы привезли из Будапешта. Что сейчас бы с ней было, если бы ты тогда со мной не связался.…А теперь он бессознательно повторил этот жест. Добыл второго. Что дальше? Жизнь, товарищ лейтенант, обгоняет мечту! Пьем?
– Санёк! – звонкий мамин голос раздался прямо за спиной. Или чей это теперь был голос? – Давай за стол!
– Александр, приветствую категорически! – бородатый великан вскочил из-за стола. – Я вас последний раз наблюдал совсем младенцем.
Саня вяло пожал его лапу.
– Вот что подумал, сын, – когда все уселись за стол, папа хлопнул Саню по плечу. – Пора тебя в нормальную школу переводить.
После ужина Саня взял скейт и вышел на улицу. Асфальт был мокрым, и Саня неуклюже покатил в сторону метро. К автомату, позвонить Марине. Возле входа в вестибюль на него налетел другой мальчишка, и Саня покатился по тротуару. Ладони врезались в комкастый асфальт.
Он сидел на земле и смотрел на свои руки.
Царапины перекрыли каждую цифру номера телефона Марины, а закапавший с неба дождь смешивался с Саниной кровью и фломастерной краской.
Он закрыл ладонями лицо.
Его трясло.
Если понравилась история, ставьте лайк и подписывайтесь.
Другие мои последние тексты здесь:
https://zen.yandex.ru/media/mlynchik/bassein-5e89ea4476040914a46837f8
https://zen.yandex.ru/media/mlynchik/kurinyi-bog-5dea15f7118d7ff7ff6c4f2c
https://zen.yandex.ru/media/mlynchik/kurinyi-bog-5dea15f7118d7ff7ff6c4f2c