Глава 19. Ссылка на первую главу (клик-клик)
Октябрь 2020 года.
Дима заметил, что Калошин, в последние месяцы сам не свой. Он стал чаще срываться на подчиненных, причем, зачастую, необоснованно. Начальник постоянно ходил задумчивый и слегка потерянный. Было видно невооруженным глазом, что в его голове происходит очередной мозговой штурм. Дослужившись в команде Калошина до капитана, Дмитрий Керр мог похвастать тем, что, неплохо изучил повадки шефа. К примеру, когда тот становился таким вот, вечно срывающимся и брюзжащим стариканом, жди нового дела. Так было, практически всегда. Но на этот раз, карты не складывались. Обычно, перед разработкой нового клиента, старик часами просиживал в своем кабинете, разбирая досье кандидатов. Но, из достоверных источников, Дима не поленился втереться в доверие к личному секретарю начальника, новоиспеченному капитану было известно, что никаких досье отдел Калошина за последние месяцы не получал. Подразделение, трудившееся над этой задачей, попросту не успело сделать подборку подходящих кандидатов. Больше всего, Керра бесил тот факт, что Калошин не делится с ним своими мыслями. Он давно привык к, бытующему в его окружении мнению, что старик готовит себе замену, оттого и таскается с ним по всем командировкам, да выворачивает наизнанку все потроха своей вотчины. Об этом в их конторе не судачил, разве что, ленивый. Поначалу, Диму это порадовало, но, расчётливый по натуре и практичный в жизни, Керр быстро смекнул, что положение «любимчика» не так уж и выгодно в его карьере. Моментально, из сослуживцев, которым можно было излить душу за кружкой-другой пива, вышли прекрасные завистники, которым спину подставлять уже не стоило. С дугой стороны, детей ему с ними крестить не светило, а посему парень просто отпустил ситуацию и стал сам выдерживать дистанцию с коллегами по цеху. В конце концов, если молва и права, и Калошин действительно видит в его лице замену себе, сближаться с будущими подчиненными не стоит. Авторитет нужно было зарабатывать уже сейчас.
И, тем не менее, привыкший получать информацию из первых уст, Керр сильно напрягался, наблюдая, как его шеф изо дня в день трудится над новой задачей, а его в свои дела не посвящает. В какой-то момент, Дима даже стал сомневаться, а над новым ли делом трудится его сенсей? Буквально на прошлой неделе, Дима заглядывал к Калошину в кабинет, тот вызвал его по какому-то организационному вопросу, и краем глаза увидел средь вороха бумаг на столе начальника папочку с делом, за номером восьмым. Диме потребовалось минут пять, чтобы перебрать в памяти ворох дел, с которыми ему приходилось сталкиваться за последние два года и, к своему удивлению, припомнил, что дело номер восемь, было тем самым, с которого он начинал свою работу в Калошинском подразделении. В голове парня всплывали подробности: там ещё объект разработки проворачивал свои махинации руками, им же сотворенного олигарха, ныне беглого. Занятное было расследование. Но дело было закрыто, вина полностью доказана и меры по нейтрализации опасного «Помнящего» приняты. Чего это шефу понадобилось ворошить прошлые дела? Не найдя для себя, сколь бы то ни было, правдоподобного объяснения поведению начальника, Керр решил поступить, как поступал всегда, в подобных ситуациях. Он просто пустил всё на самотек.
«Начальство умнее, начальству виднее» – думал Дима и продолжал добросовестно исполнять свой служебный долг перед Родиной. Как правило, подобная тактика срабатывала безотказно. Всегда выходило одно из двух: если дело было важным, оно, так или иначе, вовлекало Керра в свои дебри, если же дело было пустяковым, то и париться, в таком случае, не было никакого резона. Так и служил Дима все эти месяцы, не обременяя свою душу терзаниями по поводу неизвестного. Но на сей раз, что-то ему подсказывало, что начальник встревожен. И не просто встревожен, он впервые за многие годы не имеет чёткого плана действий. Его глаза тщательно скрывали панику, но скрыть от Димы очевидное, не могли. Калошин пребывал в замешательстве. Оттого он ночует в архиве, оттого проводит летучки с видом закодированного алкоголика, оттого злой, как собака и срывается на всех подряд. Даже Диме пару раз доставалось.
Шила в мешке не утаишь, говаривала бабка Димы, и в итоге, молодой капитан был вознагражден за свое терпение. Сегодня утром Калошин вызвал его к себе и у них состоялся довольно занимательный разговор.
– Присядь-ка, Дима. – Странным, заискивающим тоном попросил Калошин. Дима сел напротив и постарался придать своей позе максимум раскованности. Калошин был отличным физиогномистом и, потому, скрыть от него какие-либо эмоции было делом довольно трудным. Диме хотелось верить, что на этом рубеже его оборона была сильна, поскольку он годами вырабатывал в себе привычку во всех серьезных разговорах строго следить за поведением своего тела. Он и сам неплохо читал людей. Когда его муштровали к государевой службе, их курсу на эту тему читал лекцию какой-то знаменитый японский психолог. Догадывалось ли светило мировой психиатрии, кому именно читает лекции или нет, Дима не понял, поскольку манера общения профессора с аудиторией и при личных беседах вне занятий никоим образом не намекала на, какую-либо, озабоченность этим вопросом. Казалось, что японец одинаково вежлив и сдержанно учтив, как со студентами, так и с другим преподавательским составом. Именно поэтому в студенческие годы, Дима увлекся столь интересным направлением в криминалистике. Изучая манеру общения, знаменитого в узких кругах, японца, Дима пришел к выводу, что вовсе не исключено, что, по окончании курса лекций для российских ФээСБэшников, тот будет читать тот же самый курс лекций сотрудникам американского центрального разведывательного управления. Причем с тем же каменным лицом, с такой же маловыразительной интонацией и на том же ломаном английском.
– Будешь чего-нибудь? Чай, кофе… – Калошин потянулся пальцем к селектору, чтобы сделать распоряжение, но Дима решительно отказался от предложенного сервиса и спросил:
– О чем вы хотели побеседовать со мной, Виктор Иванович?
– Дима, – начал Калошин, присев на краешек стола напротив него, – ты помнишь наше первое с тобой дело?
Керр безупречно отыграл «изумление» и, затем, «попытку припомнить то самое дело». Не забыл закатить глаза, отвести и слегка отклонить в сторону голову, даже затылок почесал на всякий случай.
– Как же, припоминаю. Это тот миллиардер, как же его... Ах да, Бородин! И тот парень, что им управлял. Зеркалом у него, если не ошибаюсь, была девушка-инвалид?
– Да, это – то самое дело. Хорошо, что вспомнил. – Похвалил Калошин. –Тут, знаешь ли, заминка одна вышла...
Дима вопросительно уставился на начальника.
– Да не то чтобы прямо проблема... Так, догадка одна... – Калошин ходил вокруг да около и никак не решался на откровенность, что ему было крайне не свойственно.
– Виктор Иванович, – решил помочь шефу Дима, – вы расскажите, все, как есть, я же не первый год с вами работаю, уж, как-нибудь разберусь, что к чему.
– Ты помнишь того парня, который потом в колонию попал, за сопротивление при аресте?
– Конечно, помню. Он тогда знатно наших потрепал в самолете.
– Так вот, Дима. Парень этот несколько месяцев, как вышел из тюрьмы.
– Так, вышел он и тюрьмы и что? – Искренне недоумевал Дима.
Калошин вздохнул и продолжил:
– Я, Дима, такие вещи отслеживать стараюсь. У меня была задачка, человечка этого отыскать, да присмотреть за ним. Как поведет себя, что делать будет, куда пойдет, ну ты сам знаешь... Прощупать хотел его.
– А с чего, собственно, нам его щупать то? – продолжал удивляться Дима. – Дело закрыто, виновные наказаны. Даже этот отсидел, сколько там набежало ему?
– Два года.
– Два года отсидел мужик. Чего же вы от него ждали?
– Да в том то всё и дело: всего ожидал, только не попытки суицида.
Дима слегка задумался, но после ответил:
– Ну, в целом, это тоже можно объяснить. Мол, не вынес несправедливого наказания, потерял всё, что было. Без денег, без крыши над головой, без какой-либо поддержки... Тут не каждый здоровый сдюжит. А у того парня, явно проблемы с головой были, раз уж так дрался за свой кусок хлеба.
– Вот в этом и проблема, – протянул Калошин, – кусок-то, у него был немаленький. Целая куча всего по заграницам была спрятана. Не простой это телохранитель. Я вообще сомневаюсь, что он наёмник в этом деле.
– Погодите-ка, Виктор Иванович, вы же сами тогда сказали, что, вероятнее всего, его именем прикрывались мелкие операции по отмыванию средств и переводу их в оффшоры.
– Тогда я так и думал. Но, больно все гладко у нас вышло тогда. Я, в какой-то миг засомневался.
– И, на всякий случай, решили присмотреть за тем парнем. А он возьми и отправься на тот свет сразу после отсидки, так что ли?
– Я не сказал, что он умер, – резанул Калошин. – Я сказал, что имела место попытка суицида.
– Не обратил внимания, извините, – виновато произнес Керр, мысленно ругая себя за невнимательность, – но, к чему привела эта попытка?
– А ни к чему не привела.
– Так он жив?
– Мы не знаем.
– Мёртв?
– Не уверен.
– Ничего не пойму. Так жив или мертв? Если вы знаете, что он пытался покончить с жизнью, значит, предельно плотно следили за ним.
Тут Дима слегка запнулся. Как это Калошин несколько месяцев назад смог организовать столь плотную слежку за важным свидетелем, а он, Дима, ни сном, ни духом об этом? Эта неприятная мысль, мельком кольнула его сознание, но он не стал сосредотачиваться на ней, дабы не терять нити разговора.
– Кстати, как именно он пытался уйти из жизни? – Дима решил убить этим вопросом сразу двух зайцев: и подробнее о слежке узнать, и сама информация, вроде как, к делу относилась напрямую.
– Он таблеток наглотался. Запил целую кучу водкой и, чуть было, кони не двинул. А перед этим, он провел сутки в поисках всех своих замороженных счетов.
– Не вижу в этом ничего странного. – Ответил Дима. – Он только вышел из тюрьмы. Логично, что он попытается вернуть себе то, что по праву принадлежало ему. Жить то он на что-то должен...
– В том то всё и дело. Мы отследили все его перемещёния, как в городе, так и в сети. Не похоже, чтобы все эти мероприятия проворачивал человек, лишь косвенно замешанный во всех махинациях, что проделывал наш «Помнящий» Вадим Кириллович Сергеев.
– В смысле?
– Ну, вот, скажем, ты помнишь все свои банковские реквизиты наизусть?
– Реквизиты? – Задумался Дима. – Ну, у меня три банковских карты и я помню все три пин-кода к ним.
Калошин хмыкнул:
– Целых три пин-кода помнишь? Ну, ты даешь! Молодец, хвалю!
– Виктор Иванович, я достаточно хорошо вас знаю, чтобы отличить похвалу от сарказма. В чём подвох?
– Пин-код он помнит... Этот Константин Королёв помнил все счета во всех пяти банках Европы и Азии. Наизусть знал пароли, ключи, кодовые и контрольные фразы, адреса отделений в которых заключались договора и даже код ячейки в хранилище одного их столичных банков. И это после двух с лишним лет заключения!
– Ну, Виктор Иванович, – засомневался Дима, – может вы не уследили, и у него вся информация была на каком либо носителе? Что угодно: флешка, телефон, записная книжка, листок бумаги, наконец...
– Я тоже не поверил, когда мне доложили. Приказал искать носитель. Но, кроме конверта, который ему передал его родной брат сразу после выхода из тюрьмы, у него ничего при себе не было.
– А что в конверте?
– В том то и дело, что ничего. Наш умелец, вытянул эту записку у него прямо в метро. Тот даже не почувствовал. Но лист бумаги оказался пустым.
– Пустым? – Изумился Дима.
– Ну да, пустым! То есть, очевидно, что изначально на нем была, какая-то информация. В лаборатории подтвердили, бумага пропитана, каким-то реагентом. Но восстановлению эта информация не подлежала, как ни бились наши химики над этим клочком бумаги.
– Значит, там могла быть информация по реквизитам, – начал размышлять Дима, – он ее запомнил, а потом уничтожил улику. Затем, он проверил все свои счета, ничего на них не обнаружил и сильно загрустив, решил покинуть этот свет.
– Сам понял, что сморозил? – Скептически посмотрел на Диму Калошин.
– Не совсем. – Признался капитан.
– Во-первых: за такой короткий промежуток времени, запомнить такой колоссальный объем информации просто невозможно. Стало быть, вывод первый – он знал это все изначально. Знал и хранил в голове. Все это время. Во- вторых: с жизнью он кончать надумал поздновато, не находишь?
Дима не знал, что ответить.
– Ну, прикинь себя на его месте. Ты в шоколаде. Такая работа, не особо пыльная. Девку-инвалидку от говна всякого охранять, да говно, извини за тавтологию, из-под неё убирать. Потом, бац и гейм оувер. Ни работы, ни денег, ни перспектив, да ещё и на зону угодил. Если б он реально собирался покинуть этот свет, ему ничего не мешало сделать это ещё на зоне. Да что там, в СИЗО прекрасно с этим можно справиться, при желании. Сам знаешь!
Дима начал понимать, к чему клонит Калошин.
– Хотите сказать, мы не того приняли за «Помнящего»?
– Не знаю. – Честно признался Калошин. – Вот это тебе и предстоит выяснить. Поднимай архивы и начинай копать. Я распорядился, чтобы к завтрашнему утру у тебя была вся информация по этому делу.
– И с чего мне лучше начать?
– С чего начать сам решай. Сегодня у тебя мозговой штурм. Прикинешь, что к чему, накидаешь план действий, а завтра начнешь его реализовывать. И не затягивай.
– Есть! – Бодро отозвался Дима.
– Всё, свободен. – Отрезал, Калошин и уселся за свой стол, дав понять, что на этом аудиенция закончена.
Продолжение следует ...
Друзья, новые главы "Помнящего" публикуются ежедневно. Буду очень рад пальцу вверх и подписке - ваша поддержка ОЧЕНЬ мотивирует. Обратная связь помогает писать лучше, делитесь своим мнением в комментариях. Спасибо Вам за за поддержку! Всем Добра!
Ссылка на канал: Евгений Ильичев Приятного чтения, друзья! Присоединяйтесь !!!
Оглавление:
(Глава 1) (Глава 2) (Глава 3) (Глава 4) (Глава 5) (Глава 6) (Глава 7) (Глава 8) (Глава 9) (Глава 10) (Глава 11) (Глава 12) (Глава 13) (Глава 14) (Глава 15) (Глава 16) (Глава 17) (Глава 18) (Глава 19) (Глава 20) (Глава 21) (Глава 22) (Глава 23) (Глава 24) (Глава 25) (Глава 26) (Глава 27) (глава 28) (Глава 29) (Глава 30)