Часовщик Сальвадор (мастерская у Трех Ворот) ненавидит песочных людей и ночных воров.
Механическим птицам не место среди ворон.
Часовщик Сальвадор прикрывает ладонью рот:
"Баю-бай, светлым - рай, постоялым дворам - трава.
Открывай в небе кран, напивайся любви в дрова.
На подушке - чужая прозрачная голова.
В эту ночь время снова придёт меня убивать.
Пока стрелки свисают с олив, как усы Дали,
невозможно меня просто вычеркнуть, удалить.
Нелинейные дети рождаются из молитв,
а потом, оттолкнувшись подошвами от земли,
оставляют рассказы, картины, родных, ключи.
Убери все плохое из прошлого, исключи.
Если это конец, то какой должен быть почин?
Но из жертв получаются лучшие палачи.
Под лупастым
стеклом круглый мир, целый сад камней,
мать-Вселенная спит и не слышит частицу "не",
облепил человечий анфас муравьиный снег.
Вылезает из чрева яйца демиург Фанет,
золотое крыло, бычьи головы по бокам".
Часовщик Сальвадор забирается в облака
заводить полнолуние,
с крыши снимать нагар.
В эту ночь память снова вернётся издалека,
память будет скулить под дверями, как все щенки,
память станет размазывать ветер по швам щеки.
Но пока чье-то сердце огромно, как синий кит,
мастерские свои не покинут часовщики.