НА ЛИТОВСКОЙ ЗЕМЛЕ
Наша часть почти не выходит из боя. Поглядишь на бойцов и видишь — устали. И немудрено: мы с боями прошли почта 600 километров, не зная отдыха. Но когда идёшь по разорённым городам и сёлам родной земли, не чувствуешь усталости. Ярость гонит вперёд и бросает в бой, удесятеряя силы.
Не легко даётся победа. Немцы остервенело цепляются за каждый клочок земли. Ещё бы — ведь мы вплотную подобрались к их звериному логову.
Но чем ожесточённей сопротивляются немцы, тем в большем количестве мы их уничтожаем. За два дня мы перемололи целую гренадерскую дивизию. Это отборные войска. Немцы бросили на нас 136 танков. Не много из них вернулось назад.
Шаг за шагом освобождаем мы истерзанную, опалённую огнём войны литовскую землю. Три года немцы чувствовали себя здесь полновластными хозяевами. Они превратили литовцев в рабов. Запрещалось произносить самое слово «Литва» — за это вешали. Все было для немцев. Литовское население голодало. Даже немецкие собаки были в лучшем положении: они получали паёк, о котором литовские дети могли только мечтать.
Немцы закрыли в Литве школы. Они говорили: зачем детям рабов учиться? Но находились храбрые ребята и отважные учителя-патриоты. Они устраивали подпольные школы, в которых дети учились на своём родном языке. Когда немцы обнаруживали такие школы, они кричали: «Ага, большевики!» — и жестоко расправлялись и с детьми и с их учителями.
В Литве было несколько детских домов для детей-сирот. Немцы закрыли их, а ребят выкинули на улицу. Часть этих ребят ушла к партизанам. Многие погибли, бродяжничая в поисках куска хлеба по дорогам разоренной Литвы и не сумев схорониться от немецкой пули.
У меня теперь много друзей среди литовских ребятишек. Правда, нам трудно разговаривать: я не знаю их языка. В моей записной книжке записано около сотни литовских слов, но этого слишком мало, чтобы беседовать. Объясняемся больше знаками. Ребята наперебой что-то рассказывают, а я только киваю в ответ головой, когда нет переводчика. Кто посмелее, ухватится за рукав, тащит к себе домой и угощает молоком. Я в свою очередь не остаюсь в долгу — вытаскиваю из вещевого мешка хлеб, сало, сахар, рыбные консервы. Собираем малышей, и у нас идёт пир горой.
...А с улицы доносятся разрывы снарядов, гудят моторы наших самолётов. Через несколько дней эта деревушка будет в тылу, а сейчас здесь фронт.
Гвардии лейтенант Н. ГРИГОРЬЕВ (1944)