В основном франко-итальянскую, близкую по сентименту. Хотя "Зингарелла" попала в репертуар Энрико Масиаса в обратном порядке - с Балкан... Для людей моего поколения они по-прежнему "югославы", чьи искрометные концерты были лучом света в не таком уж и "темном", как это пытаются изобразить, скорее сером и будничном царстве развитого социализма, который сами знаете, куда потом развился.
Изначально мне хотелось поставить итальянский хит Re di Cuore в исполнении Караклаич, но я его не нашел. Когда-то версия Радмилы попала в номер "Кругозора" с Полом Маккартни на задней странице обложки.
Две его песни фурора не вызвали. Man We Are Lonely мы уже слышали в конце первой сольной пластинки, а какая-то чушь про "Ирландию для ирландцев" звучала как издевательская пародия на песни протеста.
Но славянские слова на итальянскую мелодию прибавили обаяния малоизвестному у нас итальянскому шлягеру в той же степени, в какой русский речитатив посреди Tombe La Neige превратил песню Адамо в нечто отдельное, возможно, большее, чем она сама во всем её совершенстве.
Караклаич в свободном доступе не оказалось. Тогда мне вспомнился еще один достойный перепев, точнее кавер кавера - "Кафе трех голубок" Джо Дассена в исполнении Драгана Стойнича.
Визитной карточкой Стойнича остается "Она была так красива"- шедевр французского романтика Алена Барьера. И в дассеновских "Голубок" (изначально их, кажется, пел какой-то голландец) с пластинки "Люксембургский сад", этот серб сумел добавить крупицу особой магии, за которую у нас так ценили "артистов югославской эстрады".
Самым желанным гостем среди которых был, конечно, Джордже Марьянович. Только этот артист, мастерски сочетая темперамент с какою-то птичьей невозмутимостью, сумел обыграть по-своему I Love You Baby Пола Анки, над напускным идиотизмом которой так беспощадно глумился молодой Челентано...
Неужели мы останемся без Караклаич, открывшей советской публике более дюжины песен зарубежных композиторов, не доступных в оригинале? Разумеется, нет.
Погоня за идентичностью не оставляет племенам ничего другог о, как вцепиться друг другу в глотку. Но в глазах обывателя, залитых портвейном в буфете перед началом и в антракте,не было ни "усташей", ни "четников" - была прекрасная музыка и благодарность за прекрасный вечер. Я знаю - я там был. Но, "где был свчастлив - туда не возвращайся".
