Сейчас, когда мы все поневоле оказались ограничены в перемещении не только по миру или по стране, но и даже внутри городов, где живём, многие стали вспоминать особенно дорогие их сердцу путешествия и выкладывать записки о них. Последую этому примеру и я.
Путешествие, о котором пойдёт речь, паломничество в Японию, предпринятое много лет тому назад, но оставившее по себе неизгладимую память. Да-да, именно паломничество.
Заметки о нем достаточно объёмные, поэтому я разобью их на несколько частей и постепенно, день за днем, буду их выкладывать.
Какие ассоциации приходят обычно на ум, когда мы слышим слово «Япония»? Сад камней, самураи, дымящийся Фудзи… Или более современное — удивительно трудолюбивые люди, осуществившие в конце двадцатого века невиданный прорыв в области внедрения в промышленность новых технологий… Когда мы только собирались в Японию, то даже затруднились, какую цель поездки указать в сопроводительном письме за подписью правящего Архиерея. Впрочем, у самого Владыки, Митрополита Саратовского и Вольского Лонгина, сомнений не было: «Паломничество» — вписал он своей рукой.
Нет, конечно, наша небольшая группа отправлялась в Страну восходящего солнца не с целью ознакомления с ее техническими чудесами, не для того, чтобы увидеть, как цветет сакура (хотя мы как раз к цветению ее и поспели, прибыв в Токио к началу Золотой недели, или принять участие в чайной церемонии. Мы хотели познакомиться с жизнью Японской Православной Церкви и попытаться привезти из Японии в Саратов частицу мощей святого равноапостольного Николая Японского для строящегося у нас храма во имя этого святого. Но наша поездка стала именно паломничеством, пожалуй, самым необычным и неожиданным для всех ее участников.
Мягкая посадка, и мы снова в воздухе
Мы летим в Японию JALом, то есть Японскими авиалиниями, поэтому можно сказать, что наш визит в эту совсем еще не знакомую, такую непохожую на Россию страну начинается с того момента, как мы поднимаемся на борт огромного боинга. Расчетное время в полете — около 9 часов. Мы немного волнуемся — так долго и так далеко летать еще не приходилось, да и прибыть в японский аэропорт Нарита мы должны по московскому времени около 3-х часов ночи. Но удобство и комфорт внутри, а главное — ненавязчивая предупредительность и покоряющая с первых мгновений вежливость персонала тотчас заставляют нас забыть о своих беспокойствах. Все девять часов пролетают незаметно, и вот мы уже на земле. Первое чувство, когда мы оказываемся внутри здания аэропорта,— недоумение: аэропорт огромный, а народу практически никого… Однако недоумение быстро проходит: народу тут море, просто пассажирские потоки распределены настолько грамотно, каждый в соответствующем направлении, что они практически не смешиваются. Отъезжаем от здания на почти пустом автобусе (кроме нас — три-четыре человека, не больше) и задумчиво смотрим на быстро кланяющиеся нам вслед фигурки сотрудников аэропорта. Задумчиво — потому что и не поймешь: кланяются ли они нам, чьих лиц даже не рассмотрели, или же просто выполняют некий ритуал, для них необходимый, а для нас непривычный. Об этом не раз еще придется задуматься за десять дней нашего пребывания здесь. Хотя… думай — не думай, а вежливость и воспитанность всегда вызывают уважение и умягчают сердце, порождают желание пусть немного, но потрудиться в этом отношении над собой.
Мы едем в другой аэропорт — Ханэда, «ответственный» по преимуществу за внутренние рейсы по Японии. Недолго пробыв на земле, мы вновь поднимаемся в воздух, поскольку наш путь лежит на остров Хоккайдо, родину японского Православия.
Продолжение следует...
