В дверь стучат. Эх, ладно, открою.
- Вам чего?
Человек молодой, промокший. Ещё топтаться вздумал у моего дома. Успокоив своё дрожащее тело, он наконец выдает свой секрет:
- Я пришел интервью взять. У вас. Владельца столь великолепного дома. А если серьезно... Моя деревня погибла и работа обрушилась, меня никуда не берут...
Понимаю, к чему он клонит, больше приткнуться некуда. Я поворачиваюсь и иду к креслу, он же, застыв в дверях, как полагаю, из вежливости, спрашивает:
- Может вы...
- Заходи. - просигналил я ему приподнятой рукой.
Мой журналист встряхнулся прямо на чистом полу и вся грязь полетела в стороны, на меня капельки попали. Нарушитель ужаснулся, но я его успокоил:
- Не кричи. Грязь грязи ничего не сделает.
- Почему вы так считаете? - изумляется он, уже успевший достать блокнот с ручкой.
Я расположился на своем кресле, уперевшись в кулак, как в стену. А он уселся в таком же кресле напротив. Не желая начинать, я всё же начинаю:
- Больше никого ведь не осталось. Да, точно, назовитесь, так мне удобнее говорить.
- Барт.
- Лазар, не очень приятно в силу последних событий, но взаимно.
- Итак, на чём вы остановились?
- Да, спасибо. Истребили всех, города, в которых я хотел побывать, мою семью. Честно говоря, я скучаю, но больше по любви своей. Всё отняла война. И за это я себя корю. Стараюсь. Мне не стать кем-то выдающимся, как вы, я всего лишь пользуюсь тем, что осталось от всех, кто был у меня. Пусть и не самыми лучшими, однако никому не желаю такой участи. Быть одному, запертому в останках, как в могиле... это выворачивает всю твою душу наизнанку, все твои страхи всплывают, эмоции, пороки и...
- А что же вы любите, сэр Лазар?
- Не называй меня так, я недостоин уважения. Не осталось того, что бы я любил из останков. Вы любите кости умерших? Своих, попрошу заметить.
- Знаете, я примерно вас понимаю, я тоже потерял свою любовь, но только там долгая история...
- За окном дождь, мы в безопасности, спешить некуда, открывайтесь, сейчас нет смысла сдерживаться.
Барт немного поерзав, собирается с силами и окунув меня в водоворот своей памяти, подает голос:
- В общем, я подружился с одной девочкой, очень сумасшедшей, у неё в голове было столько идей, что не перечесть. Всегда её наполняла добрая энергия, а когда она падала духом, я подставлял плечо и стоило только немного её поддержать, всё снова возвращалось обратно, будто бы второе солнце взошло. И однажды, мы поссорились. Сильно. Из-за того, что я приревновал её к знакомому, с которым она не так уж редко гуляла. Мне хотелось на него походить, чем чаще она с ним была, тем сильнее отдалялась.
- Прискорбная ситуация. Как же ты поступил, друг?
- Я не запрещал ей ничего и не хотел расходиться на этой почве, потому и пришёл мириться и даже стал лучше спустя некоторое время, но...
- Что? - я чуть ли не вскакиваю со своего кресла, настолько зацепила чужая история.
- Но когда ты растешь, меняешься, то же самое делают и другие, я опоздал. Она сама мне сообщила, что в силу того, что с ним у неё прекрасная дружба и нет никаких сложностей, уходит к нему...
- А разве у людей не бывают сложности?
- Я знаю, о чём ты. Видишь ли, я часто переживаю по всякой ерунде, волнуюсь, что чайник не выключил, забыл что-то на работу или ещё чего, я жил и живу в страхе. Но старался её этим не донимать и хорошо получалось, я вроде бы и не приносил особых проблем.
- Как я понимаю, одна звезда ярче другой. - красивый вывод заставил меня наклониться и скрестить руки, став в позу думы.
- Получается, что так... Какова ваша история?
- Думаю, я ещё более болен, чем вы. Не сочтите за оскорбление, все мы болеем, но я заболел окончательно. Врачи её в шутку называли "волна". Это означало, что моё сознание имело свойство впускать и принимать на долгую обработку мысли и представления, они накатывались волной на него, полностью поглощая. Иначе говоря, одержимость всем, что придёт, что обрушится на мою голову сумасшедшей волной, сродни цунами.
- Так что с любовью?
- Терпение, сейчас дойдём до неё. Я встретил её в больнице, где лечился после попытки уйти из мира.
- Боже мой! Что же послужило причиной?
- Дом. Вернее, обитель зла. Я хотел понимания и давал знаки, пытался относиться так, как хотел бы, чтобы относились ко мне. Видимо, это работает только с незнакомыми людьми. С ними же интереснее и проще выстраивать взаимоотношения, чем с собственным сыном. Так же, это одна из причин, почему я так зарос, всего лишь по плечи, меня устраивает. Наступил день, когда небо обрушилось на меня. Всё пошло не так в тот день, от удара ногой о дверь до перекрикиваний с каждым в этом аду. Я решил сделать это. Так же решил отличиться способом, о нём умолчу. И в больнице мы познакомились, молча. Затем начали гулять и всё познавать вместе. Она почему-то вечно молчала. А когда мы попрощались и я отошёл метров на сто, ударил взрыв. В небе показались орлы. Я услышал её крик с моим именём... Спасти не удалось...
- Тяжелая история... Как же нам быть теперь? Это ведь не интервью, абсолютная погибель.
Раздались взрывы неподалеку, я подхожу к окну и вновь вижу тех орлов. Меня уже ничего не волнует. И на деньги от продажи этого дома ни мне, ни нам не выжить. Я поворачиваюсь к Барту:
- Друг, это было твоё последнее интервью. Держи. - я кинул ему сигарету и он поймал. Спокойно.
Вот это человек. Мы закурили и не тряслись от холода, дождь уже закончился. Глядим в окно и понимаем, что мы увидим своих. Лучше уж сейчас, я слишком долго помнил её лицо, которое держал своими руками, чтобы ей было легче дышать. Взрывы приближаются.
- Барт, всё же хорошо, что ты постучал в мою дверь.
Он посмотрел на меня, его счастливое лицо украшали маленькие слёзы, а улыбка сияла, я улыбнулся в ответ. Первый раз за долгое время по-настоящему.