Едва ли в истории поп-музыки найдется название, в котором так плотно были бы сосредоточены понятия «красиво», «мелодично», и «стильно». Название это – Badfinger.
ДОЛГИЙ ДЕНЬ УХОДИТ В НОЧЬ
Громкий и ритмичный рок с красивой мелодией – определенно музыка выходного дня, а не полуночных вечеринок, чреватых выплеском накопившегося разочарования. Даже меланхоличные песни в этом стиле делают инъекцию оптимизма, напоминая о том, что было недавно, было давно, а может, и не было вовсе. Они не выматывают душу ностальгией и не взвинчивают нервы дьявольской быстротой. Мелодия нуждается в умеренном темпе, чтобы слушатель успел её заметить, оценить и ею полюбоваться. Омрачает эту идиллию только мысль о неминуемом погружении во тьму.
Но и её можно отогнать, прибавив громкости, решая забавный вопрос – то ли песня звучит, пока светит солнце, то ли на душе светло, пока песня звучит.
Именно такова музыка Badfinger, группы с одной из самых печальных и несправедливых судеб в истории поп-музыки. Но мы не станем ворошить факты трагической биографии Тома Ивенса и Пита Хэма – двух наиболее убедительных дублеров Леннона и Маккартни в плане таланта и стиля, а не конкурса двойников.
Что ни напиши про Badfinger, с чего ни начни, чем ни закончи разговор о них, каждое слово непременно окажется повторением сказанного кем-то другим.
Битлы стали первым многоликим предметом массового обожания. Идолы прежних лет – Валентино, Синатра и Элвис – работали поодиночке, не говоря уже о вождях и фюрерах. Один красавец на трибуне – спаситель нации, два – клоунада типа Ильченко и Карцева.
Помимо коллективного шарма, распределенного между членами группы пропорционально, её участники могли совместно создавать шедевры, взаимно дополняя недостающее.
Многие молодые люди последовали примеру Битлз, объединяя личные способности в общий впечатляющий талант. Изрядно потеснив солистов, шестидесятые стали эпохой молодежных ансамблей, где каждый, играя свою роль, занимается общим делом.
Отрицательным примером подобного симбиоза служили всевозможные хунты по типу «черных полковников» в Греции, но и у них был свой антипод – эмигрантское трио «Дитя Афродиты» с молодым Демисом Руссосом, как тогда говорили, на басу.
Ливерпульской формулой, или бригадным методом, воспользовались юные валлийцы The Iveys – будущие Badfinger – чей первый лонгплэй Maybe Tomorrow стоит признать самым зрелым и совершенным дебютным диском шестидесятых, за исключением не близких им Пинк Флойд.
Песня, наделенная свойствами вируса, запоминается случайно. Не у каждого певца или группы есть такая вещь, но они существуют и «горячат умы и застят свет», по выражению Александра Галича.
Всем известна черная роль «Венеры» и «Отеля «Калифорния». Песней-проклятьем для «Бэдфингера» стала Without You, да и то в чужом исполнении. Безобидная жалоба влюбленного, достойная итальянца Drupi, много взявшего у этих англичан, заслонила громадный корпус материала, в том числе и с участием пускай примелькавшихся, но авторитетных имен.
Проклятьем номер два был саундтрек картины Magic Christian, нашпигованной кинозвездами в необычном виде. Лоренс Харви демонстрировал стриптиз, а лысый и мужественный Юл Бриннер, переодетый женщиной, соблазнял клиента шансонеткой Mad About The Boy, которую написал, если не ошибаюсь, сэр Ноэл Ковард.
Фото Ринго Старра на коленях у Питера Селлерса смотрелось загадочно – Селлерса у нас никто не знал. Эксперты утверждали, что это либо Заппа, либо, в лучшем случае, Сальвадор Дали. Кадр из фильма по сценарию Терри Сотерна пародировал отношения Оскара Уайлда с Альфредом Дугласом, но кого это могло в ту пору волновать?..
Фильм был явно неуместен, и его странность заслоняла замечательные песни на пластинке. А музыка Badfinger, при всем её совершенстве, всегда была проста и понятна.
«Реального совершенства не существует в природе, как не бывает хороших революций – только перехват власти из рук в руки» – поется в моей любимой песне с диска Straight Up. Структура этой вещи предвосхищает соул-рок Hall and Oates. Недаром продюсировал её Тодд Рандгрен, позднее записавший с этим дуэтом интереснейший альбом War Babies.
Я собирался озаглавить этот очерк «В тени жуков», хотя жуки отбрасывают крохотную тень. Говорят, что такая же – рудиментарная – имеется даже у вампиров. Проще будет сказать так – «Бэдфингер» работал в тени «Монастырской дороги», поэтому их слышали многие, но мало кто запоминал надолго.
В репертуаре группы не было резких, ушибающих вещей в духе Come Together и Oh, Darling, чья функция состоит в оправдании лирики, которую они разбавляют.
А «Эбби Роуд» был модным диском рекордно долго, примерно до середины семьдесят второго, когда Ram и Wild Life сильно девальвировали сольное творчество остальных битлов.
«Бэдфингеру» постоянно вредила какая-то случайность из ближайшего будущего или прошлого. Стоило музыкантам записать свой лучший альбом Wish You Were Here, как вскоре у Пинк Флойд выходило нечто длинное, нудное и одноименное.
Уже первый трек этой пластинки цитирует финал битловской A Hard Day's Night, и его название Just a Chance тоже звучит символично – просто случай.
Райские гармонии Ивенса и Хэма, ушедших из этого мира есенинским способом, озвучивали сумрачную зону того света, где тень кучера чистит тень лошади и т.д. Только в данном случае это были тени талантов одинаковой яркости. Ну да – вполне подходящие дублеры Битлз, на случай авиакатастрофы или автоматной очереди террористов.
Сравнивать качество их материала нелепо, как оценивать остроту сюжета канонических Евангелий. Первый альбом – лучший, последний – тоже лучший. По принципу композиции битловского «Сержанта», чей финал имеет много общего с пьесой, завершающей Wish You Were Here.
За лучшей пластинкой последовал такой же мелодичный, но совершенно «безликий» с точки зрения ненасытных искателей остроты, «Ослик». Продюсером «Осла» стал Крис Томас, успевший побывать в юности «пятым битлом», сыграв на клавесине в Piggies и на ф-но в моей любимой Long, Long, Long.
Если, перейдя от слов к делу, мы послушаем Name of The Game, то найдем просто хорошую вещь без каких-либо претензий на оригинальность.
Те же достоинства и проблемы, что у ELO – красиво, но одинаково. В то время как у Move – красочно, но раздражают разнобой и эклектика.
Кого-то эта гладкопись в самом деле раздражала. Каждый год добавлял новые имена в список мастеров британского софт-рока: Mathew Southern Comfort, Sutherland and Quiver, Pilot, Prelude, Bardot – «выбрать, так обидишь» или как там у Пушкина…
К счастью гурманов, никто особо не торопился выбирать фаворитов в этом блистательном ряду. Заняться этим никогда не поздно.
Если бы Битлз собрались в районе «Белого альбома», а то, что было ранее, записал вместо них кто-то другой – таково впечатление от музыки Badfinger, часто превосходящей своих предшественников по четкости стиля и силе вокала. О таких говорят «идущий за мной сильнее меня». Если бы не хрупкая психика…
Жаль, что вас не было с нами, говорят нам с того света Ивенс и Хэм. Жаль, что вас с нами нет – слышится с другого берега.
Повторить иногда сложнее, чем придумать.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК