Берестяная грамота №429 из Великого Новгорода была найдена не археологами на раскопе. Её нашла школьница во время строительных работ на улице Красилова на Торговой стороне.
Это почти целый документ, у которого, правда, оторвана правая часть.
С разбиением на слова текст выглядит так
Про кожух написано в посте про зимнюю одежду.
Монисто - это женское шейное украшение; усерязи - серьги, възогъловие - подушка, гълько - глек, рукомойник.
Очелец - уменьшительное от "очелье". В диалектах русского языка сохраняются слова "очелыш", "оцелыш" - кокошник, девичий головной убор. Также очельем называли лобную твёрдую повязку (берестяную, лубяную, тканую, металлический обод) для поддержания волос. Тут стоит вспомнить, что чело - это лоб.
"Роужьнyхо" - ружёных. По смыслу это слово должно означать цвет. И действительно, в словаре Даля находится, что слово "ружаный" означает тёмно-красный цвет.
Губица - уменьшительное от "губки", что, вероятно, означает банную губку. В Новгороде в 1948 году на раскопе на Ярославовом дворище археологами была найдена банная средиземноморская губка.
А.А. Зализняк в книге "Древненовгородский диалект" предполагает, что пеледа - это чехол; оточька - обшивка, оторочка; полепьна - украшенная лентами, разноцветная; перьни - перина.
Таким образом, грамота содержит опись имущества, в которую вошли женские украшения и части женского убора, туалетные принадлежности, одежда, постельные принадлежности и ларь, в котором, вероятно, всё это лежало. Такой набор не исключает того, что это было приданое невесты.
В перечислении я пропустил слово "лоудиц...". Непонятно, одна лудица или несколько, но само слово очень интересно. И с ним связан эпизод истории нашей страны, а именно Лиственская битва 1024 года.
Слово "луда" означает "плащ", происходит от скандинавского слова loði, означающего "меховой/плотный плащ".
В рассказе "Повести временных лет" о Лиственской битве рассказывается, что на стороне Ярослава Мудрого в конфликте с его братом Мстиславом принимала участие варяжская дружина. О призвании скандинавов на Русь в нем сообщается следующее:
"…и възвративъсѧ Ꙗрославъ приде Новуногороду. и посла за море по Варѧгъı. и прїде Ꙗкунъ с Варѧгъı. и бѣ Ꙗкунъ слѣпъ. [и] луда бѣ оу него золотомь истъкана. и приде къ Ꙗрославу. [и] иде Ꙗрославъ съ Ꙗкуномь на Мьстислава".
Противостояние окончилось неудачей для Ярослава, в описании его поражения вновь упоминается предводитель заморской дружины и его золотая луда:
"…видѣв же Ꙗрославъ ꙗко побѣжаємъ єсть . побѣже съ Ꙗкуномъ кнѧземь Варѧжьскъıм. и Ꙗкунъ ту ѿбѣже лудъı златоѣ. Ꙗрославъ же приде Новугороду. а Ꙗкунъ иде за море".
На сегодняшний день у подавляющего большинства исследователей не вызывает сомнения конъектура, предложенная в 1858 г. Н.П. Ламбиным, согласно которой вместо слѣпъ следует читать сь лѣпъ, а Якуна, соответственно, красавцем.
Бесспорным для всех, кто не склонен вовсе отрицать варяжское присутствие на Руси, стало и отождествление летописного именования Ꙗкунъ со скандинавским антропонимом Hákonr.
Итак, во главе варяжского войска на Русь прибыл некий Хакон, который, судя по титулу «князь», избранному для него летописцем, не уступал в знатности Рюриковичам, причем, характеризуя его в рамках довольно лаконичного текста, повествователь счел нужным упомянуть, что тот был хорош собой и обладал драгоценным плащом. О его личном участии в неудачном сражении мы узнаем лишь следующее: князь Ярослав бежит вместе с ним, Хакон же лишается своего драгоценного плаща. Нетрудно убедиться, что в таком виде рассказ о варяжском князе приобрел бо́льшую осмысленность, но не утратил загадочности. Кто этот варяг и зачем для рассказа о нем потребовались именно эти нетривиальные детали?
Вероятно Якун/Хакон - это норвежский ярл Хакон Эйрикссон. Он был представителем рода хладирских ярлов, настолько могущественного, что его дед Хакон Могучий, умерший в 995 году, соперничал с конунгами Норвегии и одно время, вопреки древнему обычаю, правил страной. Такая трактовка позволяет объяснить, почему в летописи специальным образом подчеркивается внешняя привлекательность Якуна/Хакона: красота считалась чем-то вроде родовой приметы хладирских ярлов, передававшейся по мужской линии. Саги уточняют, что ею обладали не все члены семьи, но ее присутствие расценивалось как надежный признак наличия в человеке прочих выдающихся родовых черт. Так, красотой обладал тот самый Хакон Могучий, в честь которого, вероятно, был назван Хакон Эйрикссон. Саги говорят и о красоте самого Хакона Эйрикссона. В частности, о ней говорит конунг Олав Святой, изгнавший Хакона из страны.
Саговый материал объясняет, почему же плащу в рассказе о Лиственской битве отводится столь заметная роль. Снорри Стурлуссон в "Круге земном" так описывает, как дед Хакон спасался от Олава Трюггвасона, с которым боролся за власть:
И вот ярл отправился в путь, а с ним раб по имени Карк. На <реке> Гауль был лед, и ярл столкнул туда своего коня и оставил там свой плащ (…ok þar lét hann eptir möttul sinn). Они спрятались в пещере, которая потом стала называться Ярлова Пещера.
Позже читатель оказывается на реке Гауль уже с преследователями ярла - конунгом Олавом и его людьми:
Олав, сын Трюггви, продолжил преследование и подъехал с большой свитой людей к той реке, о которой говорилось прежде. И вот они видят прибившийся к островку плащ. И когда его достали и поняли, что это плащ, который принадлежал ярлу, многие стали говорить, что ярл утонул здесь и нет нужды продолжать его поиски. Тогда один старик сказал: "Нет, вам неизвестна хитрость ярла, если вы полагаете, что он сгинул в этой реке. Это его искусная уловка — сбросить с себя плащ, дабы вы решили, что он здесь и погиб".
Люди поверили речам старика, продолжили поиски и в конце концов нашли ярла.
Итак, автор саги приписывает Хакону Могучему ловкий трюк с плащом, когда обладатель драгоценной и, что более существенно, легко опознаваемой вещи бросает ее, чтобы избавиться от преследования.
Летописец же, вероятно, зная про историю деда, переносит её на внука.
Возможно, ключевым в роли Якуна для летописного сюжета является тот факт, что именно он обеспечивает для Ярослава Мудрого возможность благополучно выбраться из кровопролитной битвы, в которой они потерпели поражение, а оставление плаща важно именно как своеобразная плата за спасение.
При написании поста автор использовал материалы сайта gramoty.ru и книгой
Литвина, А. Ф., Успенский, Ф. Б.
Похвала щедрости, чаша из черепа, золотая луда... Контуры русско-варяжского культурного взаимодействия.
М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2018.