К настоящему времени в исторической науке, насколько об этом можно судить со стороны, сложилась парадоксальная ситуация. Есть многолетняя масштабная работа проведённая под эгидой государства с привлечением и историков-исследователей, и сотрудников Госкомстата СССР, есть её результаты опубликованные в переизданной несколько раз книге под редакцией военного историка — полковника Кривошеева, и есть научная критика этой работы на основе опубликованных результатов. Что здесь парадоксального? Никакой обратной связи между публикациями и критикой нет, ни в виде подробных ответов, ни в виде кратких тезисов. При этом, обе стороны обращаются к идеологическому обоснованию важности и правильности именно их позиции. Со стороны, которую мы обозначим как официальную*, речь идёт о защите истории страны от искажения, от обеления фашизма и нацизма, со стороны независимых учёных-исследователей звучат обвинения в попытках скрыть реальный ход Великой Отечественной Войны, особенно неудачи начального периода, и реальную цену Победы, а значит и степень ответственности советского руководства, не говоря уже о конкретных обвинениях в подлогах и искажениях.
- Многие учёные-критики также вполне «официальны» - имеют научные публикации и степени: Михалёв С.Н. — доктор исторических наук, сотрудник Института Военной Истории Министерства Обороны, полковник в отставке; Земсков В.Н. — доктор исторических наук, научный сотрудник Института Российской Истории РАН.
Изюминка всего этого противостояния ещё и в том, что современная историческая наука оторвана от общества и до широкой публики «долетает», в лучшем случае, идеологическая часть конфликта учёных, а в худшем, работы шарлатанов активно пользующихся материалами сторон, без ссылок на них, разумеется, и подорванным авторитетом официальной науки.
Своеобразным пиком в истории противостояния стала подготовка публикации нового 12-томника по истории Второй Мировой Войны. В 2011-м году историк Лев Николаевич Лопуховский публикует открытое письмо к президенту Российской Федерации Дмитрию Медведеву в котором, в концентрированном виде, приводит основные тезисы научной критики работы комиссии Кривошеева. Ответа на это письмо так и не последовало, но и совсем безрезультатной деятельность критиков назвать нельзя, с учётом возможности законодательного закрепления результатов исторических исследований, как это случилось с исследованиями голода 1932-1933 годов в СССР:
В данном письме нас будет интересовать, прежде всего, критика методов подсчёта и её идеологическое обоснование, поскольку разбор конкретных претензий, а их весьма много, и так дан в кратком виде и нет смысла пересказывать его целиком, то рассмотрим лишь отдельные примеры, в том числе и для понимания уровня, скажем так, «полемического задора» автора письма.
Учёт потерь по донесениям штабов и его недостатки.
Главной проблемой сбора сведений по донесениям из штабов войсковых объединений и соединений *
- объединения — уровень от армии, включительно, и выше, соединения — уровень от бригады до корпуса, включительно.
была организация учёта в войсках. Если отсутствие докладов соединений из котлов и окружений могло компенсироваться расчётами на основе численности соединений в начале операции и в конце, то плохой учёт в войсках продолжающих получать пополнения компенсировать расчётным способом невозможно. Неразрешима и ситуация, когда доклад «снизу» подаётся на основании неверных или неполных сведений, но без указаний на их возможную неточность, соответственно, высшая инстанция своё донесение готовит на основании заведомо неверных данных, даже не зная об этом.
- и с методом компенсации недоучёта, всё те же проблемы, что и с использованием балансовых расчётов в больших масштабах. Их результат будет зависеть от исходных данных и их точности, что на фоне неорганизованного учёта или нарушенной связи со штабами, может вести к ошибкам.
Самый большой недоучёт в этой категории — призывники и мобилизованные взятые в плен до того как попали в свои части, многие прямо на сборных пунктах, летом 1941-го, но, в меньших масштабах, такое происходило и в ходе Битвы за Москву, и в сражениях зимы-весны 1942-го года.
Как один из примеров проблем учёта в Красной Армии, часто приводят Справку о численности Красной Армии на 1 марта 1942 года:
Справка о численности Красной Армии, пополнении и потерях за период с начала войны по 1 марта 1942 г
К началу войны общая численность Красной Армии равнялась 4 924 000 чел., из них призванных на большие учебные сборы до объявления мобилизации 668 000 чел.
По состоянию на 1 августа 1941 г., то есть сорок дней спустя после начала войны, фактическая численность Красной Армии равнялась 6 713 000 чел., из них: на действующих фронтах 3 242 000 чел. и в округах 3 464 000 чел. Потери за этот период равнялись 667 000 чел.
Если учитывать потери, то численность Красной Армии на 1 августа составляла бы 7 380 000 чел.
С начала войны и до 1 августа в состав Красной Армии поступило 2 456 000, из них маршевого пополнения 126 000 и в составе соединений и частей 2 330 000 чел.
Маршевого пополнения с начала войны до 1 декабря включительно было получено 2 130 000 чел., из них по месяцам: за июль – 126 000, август – 627 000, сентябрь – 494 000, октябрь – 585 000, ноябрь – 299 000 чел.
Численность Красной Армии на 1 декабря равнялась 7 734 000 чел., из них на фронтах 3 267 000, в округах 4 527 000 чел.
Общие потери с 1 августа по 1 декабря составляли примерно (точных данных нет) 3 377 000 чел., а за ноябрь месяц (примерно) 875 000 чел. или 27% к численности действующих фронтов.
Если не учитывать потери за этот период, то численность действующих фронтов на 1 декабря могла быть 7 735 000 + 875 000 = 8 608 000 чел.
Вывод: Период с 1 августа по 1 декабря наиболее неясен в отношении учета, особенно потерь. Можно совершенно определенно утверждать, что данные оргштатного управления по потерям за октябрь и ноябрь месяц совершенно не соответствуют действительности. По этим данным в каждом из этих месяцев было потеряно по 374 000 чел., а фактически в эти месяцы войска несли наибольшие потери.
К началу наступления (1 декабря) численность Красной Армии была 7 733 000 чел., из них на фронтах 3 207 000 чел., в округах 4 526 000 чел. За весь период с 1 декабря по 1 марта общее количество пополнения составляло 3 220 000 чел., из них прибыло в составе маршевого пополнения 2 074 000 чел., а в составе соединений 1 146 000 чел. По месяцам пополнение распределялось следующим образом:
– маршевое – декабрь – 555 000, январь – 751 000, февраль – 770 000 чел.;
– в составе соединений – декабрь – 756 000, январь – ?, февраль – 453 000 чел.
Общие потери за этот период составляют 1 638 000 чел. Из них: за декабрь – 552 000, январь – 558 000, февраль – 528 000. Среднемесячные потери – 546 000 чел.
Общее число раненых и контуженных, обмороженных и заболевших составляет 1 665 000 (с начала войны), 12%, число возвращенных в строй по данным сануправления равняется примерно 1 000 000 чел.
Общие итоги по численности за прошедший период: К началу войны в Красной Армии было 4 924 000. До 1 января 1942 г. по данным Управления мобилизации было мобилизовано 11 790 000 чел., с 1 января по 1 марта 1942 г. в армию мобилизовано 700 000 чел. Итого мобилизовано 12 490 000 чел.
Исходя из этих данных всего в армии должно быть на 1 марта 1942 г. 17 414 000 чел. Что имеется фактически? Потери на фронтах – 4 217 000 чел., из них возвращено в строй 1 000 000 чел. Итого безвозвратных потерь 3 217 000 чел. Всего должно быть в Красной Армии с учетом потерь 14 197 000 чел. Фактически по данным оргштатного управления на 1 марта 1942 г. в Красной Армии имеется 9 315 000 чел.
1 мая 1942 г. Начальник орг.-учетного отдела
Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии полковник Ефремов
ЦАМО. Ф. 14. Оп. 113. Д. 1. Л. 228-238.
Цитирую её целиком, вместе с изначальными архивными данными, в письме она приводится со ссылкой на работу Шабаева А.А. и Михалёва С.Н.: "Трагедия противостояния: Потери вооружённых сил СССР и Германии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (Историко-статистическое исследование)"
Расхождение в 5 миллионов человек наглядно демонстрирует проблемы учёта личного состава в Красной Армии.
- Вполне возможно, что эту справку, или куски из неё, вы уже видели как самостоятельное свидетельство огромных потерь Красной Армии по итогам войны, но здесь нужно учитывать, что речь идёт и о санитарных потерях, то есть, раненых всё ещё находящихся на излечении, и о попавших в плен, часть из которых позднее могли вернуться на Родину, о тех, кто в 1941-м был комиссован по ранению, но позднее призван вновь, и т.д., с другой стороны, оргштатное управление КА не могло иметь сведений о призывниках и мобилизованных оказавшихся на пунктах сбора захваченных противником летом 1941-го года.
По разнице в численности маршевых пополнений за июль и август можно увидеть и возможное происхождение категории призванных в первые дни войны, но не попавших в части.
1941-й год.
Главное, что в статистике комиссии Кривошеева вызывает недоумение других учёных - это учёт потерь за 1941-й год. С одной стороны, в таблице 138 наглядно видно, в процентах, что потери, относительно численности действующей армии, очень велики: 99% безвозвратных (2.993.803 из 3.024.900 человек) и 142% с учётом санитарных, с другой стороны, уже вышеприведённая справка, даже понимая, что прямое сравнение невозможно, даёт основания полагать, что фактические потери были больше, чем учтено в таблице.
В "Трагедии противостояния", например, есть расчёт потерь Красной Армии в результате неудачной Вяземской операции (2-13 октября), балансовым методом, считая от численности фронтов к началу операции:
- 1.212,6 тыс человек
с учётом пополнений:
- 120 тыс человек
к итоговой численности фронтов:
- 544 тыс человек
Можно получить результат равный 788,6 тыс человек, тогда как в исследовании Кривошеева за весь 4-й квартал 1941-го года (октябрь, ноябрь, декабрь) учтено потерь 926 тыс человек, из них в рамках Московской оборонительной операции с 30.09.41 по 5.12.41, то есть, включая Вяземскую - 658,3 тыс человек.
Ошибки и обвинения. Примеры:
Например, выяснилось, что в труде пропущена крупная наступательная операция «Марс» (25 ноября – 20 декабря 1942 г.), которая в рассекреченном Перечне Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, составленном после войны, числится в ряду основных наступательных стратегических операций, а также некоторые неудачные фронтовые операции.
В главе посвящённой детальному разбору потерь в отдельных операциях из всех этапов Ржевской Битвы, действительно, приводится только самая первая наступательная операция на этом направлении, но операции приводятся в хронологическом порядке, видимо, как примеры, потому что пропущено их не "несколько", пропущено большинство операций Красной Армии. То есть, мы имеем дело не с "пропуском", а с намеренной подборкой относительно успешных операций.
При подсчете общего числа немецких военнослужащих, прошедших через вермахт и войска СС, авторы допустили грубейшую ошибку, прибавив к числу мобилизованных с 01.06.1939 г. (17 893 тыс. чел.) еще 3214 тыс. чел., якобы состоявших на военной службе на 01.03.1939 г.[409] Тем самым были завышены исходные цифры для всех последующих подсчетов на это самое число. На самом деле на 1 марта 1939 г. в армии Германии было 730 тыс. чел., которые были уже включены в общий людской ресурс этой страны[410]
Как итог, выросли и потери Германии рассчитанные балансовым методом, до 8,6млн человек безвозвратных потерь на Восточном фронте, что стало сравнимо с потерями Красной Армии в соотношении 1 к 1,3. Автор письма считает это намеренной манипуляцией данными, а не ошибкой.
Однако, буквально в следующих абзацах, сам совершает сходную ошибку, ну или занимается манипуляциями:
Ведь Г.Ф. Кривошеев не учитывал потери таких активных советских участников Великой Отечественной войны, как партизаны, подпольщики, ополченцы, милиционеры, личный состав местной ПВО, истребительных батальонов и военизированных формирований гражданских ведомств. Не учитывал, поскольку от этих формирований донесения об их численности и потерях в Генеральный штаб не представлялись![413] Ещё бы: где истребительный (партизанский) отряд и где Генштаб! Поэтому их отнесли к убыли гражданского населения страны. А ведь они с оружием в руках воевали с немцами и их приспешниками и наносили им немалые потери. Так, по данным Г.Ф. Кривошеева, только партизаны уничтожили, ранили и пленили свыше одного миллиона военнослужащих вермахта, военно-строительных формирований, чиновников, колонистов и др., включая 67 убитых и 5 плененных генералов[414].
В численности потерь военнослужащих партизаны, подпольщики, ополченцы и милиционеры, не считая фронтовых частей НКВД, и не должны учитываться, поскольку не являются военнослужащими.
- Чтобы понимать, о чём идёт речь на «обыденном» уровне, по такой логике, член отряда Гражданской обороны «вооружённый» лопатой и ведром песка, погибший при обезвреживании зажигательной авиабомбы на крыше жилого дома, также должен быть отнесён к военнослужащим, а не убитым мирным жителям. Лопуховский, в своём письме президенту, не разделяет те дивизии Народного Ополчения, что участвовали в боевых действиях в составе Красной Армии и позднее были введены в её состав, и те, что формировались на местах именно как ополчение.
Особенно интересно выглядит то, что абзацем ранее речь шла о неправомерном отнесении к потерям Вермахта и войск СС
Но и это еще не все. К безвозвратным потерям вермахта и войск СС авторы добавили потери не входивших туда военных формирований и учреждений, которые за всю войну составили 777,8 тыс. чел.[412] В целях корректного сопоставления потерь их необходимо также исключить из общего числа безвозвратных людских потерь Вооруженных сил Германии и ее союзников. В этом случае их безвозвратные потери снизятся до 5923,8 тыс. чел. (6701,6–777,8), а соотношение по ним еще больше изменится в пользу противника и составит 1:2,3 и 1:2,5, то есть почти вдвое больше, чем подсчитал Г.Ф. Кривошеев.
потерь военизированных организаций, таких как Организация Тодта, при том, что ОТ, в конечном счёте, формально была введена в состав Вермахта.
Есть и характерная, при использовании балансового метода, ошибка:
Данные Г.Ф. Кривошеева о потерях военнослужащих в Великой Отечественной войне противоречат и демографическим расчетам. Если поверить ему, то получится, что убыль гражданского населения СССР составит около 18 млн чел. (26,6–8,7). Такой порядок цифр не подтверждается никакими расчетами демографов.
Само число демографических потерь в 26,6млн человек подобными исследованиями не подтверждается, по той причине, что исследователи работают с разными расчётными формулами и исходными данными, а сам метод, которым они получены, не даёт возможности категоризировать потери населения для проверки другими способами.
Поскольку речь идёт не о персональном учёте, а об обезличенном балансовом, то подобное вычитание имеет очень ограниченное применение.
Итог.
Вы прочитали лишь очень краткий обзор научной критики работы Кривошеева и его команды. Здесь приведены далеко не все примеры даже из Открытого письма Лопуховского, а ведь и Лопуховский, и Михалёв имеют собственные работы по этой теме, и довольно масштабные.
Если тема вас заинтересовала, либо в связи со скорой годовщиной начала Великой Отечественной вы уже встречали "горячие" публикации, то для ознакомления с альтернативным научным подходом рекомендую начать с книги Михалёва и Шабаева "Трагедия противостояния", она доступна в интернете, и содержит не только статистическое исследование, но и обзор терминологии, методологию работ по таким темам.
P.S.
