Не в одну соседнюю Русь - Гардарики, - ко двору русских князей, ездили храбрые викинги. Добрались они и до Константинополя - Миклагарда северных саг.
Еще Константин Великий, в первой половине IV века, составил 40-тысячный отряд из готов, живших в союзе и дружбе с ним. Они назывались союзники потому, что служили в императорском войске не по обязанности, как его подданные, и не по принуждению, как покоренный народ, но по условию союзного договора. С того времени у всех императоров вошло в обыкновение набирать воинов-иностранцев.
Греческие императоры не доверяли охранникам из своего народа, боялись их предательства и интриг. Вместе с армянами, персами, франками и другими народами, служившими греческим императорам, византийские писатели X и последующих веков упоминают об особенном отряде вэрингов, секиры носящих варваров из Туле, далекой земли на берегах Северного океана. В северных сагах эти люди носят имя Waeringer, означающее воинов, вступивших в службу иноземных государей для защиты их государства и их самих[1].
Вэрингами, или варягами, вероятно, назывались сначала дружины, пришедшие в славянскую землю со скандинавскими князьями и бывшие их дружиной. От славян перешло это имя к булгарам, а от них к арабам, называвшим норманнов вэрингами. Под тем же именем они стали известны в Византийской империи.
По словам византийских писателей XII века, эти вэринги долгое время были на службе императоров и с самого начала были их телохранителями и охраняли императорский дворец и сокровищ короны. Такое почетное преимущество перед армянами, персами, франками и другими иноземными войсками они получили за неподкупную верность, исполинский рост и храбрость.
В 1081 году греческий полководец Алексей Комнин восстал против императора Никифора Вотаниата и привлек на свою сторону войско, которое признало его государем и пошло с ним к Константинополю. Но овладеть городом без трудной и долгой осады было невозможно.
Через кесаря Иоанна, бывшего на его стороне, Алексей Комнин постарался разузнать о положении дел и состоянии боевого духа императорских войск в столице. Ему хотелось подкупить их. Кесарь не советовал обращаться с таким предложением «к варягам, варварам из Туле, носящим на плечах обоюдоострые секиры: упорнее всех они держатся своих старинных обычаев; славу нетленной верности, стяжание предков, варяги хранят как драгоценное наследство, завещанное им отцами; они никогда не нарушают ее; нечего и говорить с ними об измене, потому что преимущественно за верность они и выбраны в императорское охранительное войско».
Кесарь советовал Алексею начать тайные переговоры с германцами, которых подкупить не стоило никакого труда. Переговоры имели успех, и измена открыла Алексею вход в город.
Никифор Палеолог, один из высших сановников империи, поспешил с этой вестью к Вотаниату и просил отдать под его начальство варваров из Туле, говоря, что с ними он выгонит врага из столицы. Но дряхлый Вотаниат не решился на такие крайние меры, а начал переговоры, которые прошли неудачно и ему не оставалось ничего иного как отречься от престола. Анна Комнина, составившая жизнеописание своего отца, полагает, что Вотаниат сохранил бы престол, если бы послушал совета Палеолога.
Когда же Алексей стал императором, варяги поклялись ему в такой же верности, какую всегда мог ожидать от них глава империи.
Вскоре потом Алексей выступил в поход для оказания помощи Диррахию, коорый терпел поражение от войск герцога Апулии, Роберта Гюискара. В этом походе были с Алексеем и варяги.
Император решился дать неприятелю сражение, велел варягам спешиться и плотным строем идти во главе войска. Роберт Гюискар рассчитывал легко разбить войско греков и уничтожить Алексея. Он поручил Амицету, одному из своих военачальников, истребить прежде всего дружину варягов. Амицет двинулся вперед с сильным отрядом пехоты и конницы.
Варяги, которым на греческой земле довелось помериться силой со своими северными братьями, основавшими государства на Сицилии[2], сражались так, что разорвали ряды противника и обратили Амицета в бегство. Увлекшись преследованием, они далеко отошли от войска греков. Это заметил Роберт Гюискард и в ту же минуту стремительно отрезал их от главного войска. Вымотанные только что закончившимся сражением, они были смяты превосходящими силами неприятеля, однако продолжали сражаться, пока еще могли держать меч в руках.. Немногим из них посчастливилось укрыться в ближайшей церкви. Варяги взобрались на ее кровлю, но воины Гюискара подожгли храм, и все уцелевшие от меча северяне сгорели. Греческое войско было разбито, и Алексей бежал.
Во всех походах, в которых император принимал личное участие, варяги всегда окружали его и защищали знамя империи.
Когда же он находился в столице, варяги стояли на страже при большом императорском дворце и у дверей дворцовых комнат. Они стояли на часах у императорских сокровищ и регалий, которые хранились в особенной комнате большого дворца, называемой «вестиарион» - буквально «одеждохранилище», - в котором хранились драгоценные платья, короны и казна империи.
При восшествии на престол нового государя, он отправлялся из дворца в церковь для венчания и миропомазания от патриарха империи. Когда же он потом шел к алтарю для приобщения святых таинств, его окружали с обеих сторон варяги и 100 благородных юношей.
Варяги провожали государя во всех его путешествиях. Когда приезжал он в укрепленный город, им вручались ключи от городских ворот на все время пребывания их в городе.
В день Иоанна Крестителя государь посещал Петровский монастырь, а на Сретение с торжественным крестным ходом шел во Влахернскую церковь. Во время таких торжественных церемоний возле императора шел предводитель варяжской дружины, который именовался Akolutbos - спутник, неразлучный с государем.
В Рождество Христово, которое праздновалось с особенным великолепием, варяги стояли в церкви у столбов и ступеней престола, держа секиры в руках до самого появления императора, после чего клали их себе на плечо.
В Вербное воскресенье они принимали участие в расхищении богато украшенной галерее, которая устраивалась между императорскими комнатами и церковью и после торжества отдавалась придворным. В тот же день у государя бывал прием. После высших сановников империи и придворных, поочередно приносивших поздравления императору, входили к нему варяги, желали ему долгой жизни на своем родном языке и при том взмахивали секирами и скрещивали их со страшным стуком. С такой же торжественностью обедал император в праздники Пасхи и Пятидесятницы, и тогда варягам посылались кушанья с его стола на золотых и серебряных блюдах.
Из произведений византийских писателей мы знаем, что греки очень завидовали этим дикарям, которые «не говорили, а скорее плевали слова из уст, и для слуха которых греческий язык походил на дикое эхо военных песен». С неудовольствием греки видели, что «эти варвары, по щедрости государя, получают столько денег и драгоценностей, сколько прилично было бы иметь лучшим людям из благороднейших народов».
Варяги, возвращавшиеся домой после службы в Византии, рассказывали, что после смерти императора они могли ходить по всем комнатам его дворца, в которых хранились его сокровища, и имели право брать себе все, что могли унести на себе в память о своей службы при покойном государе.
Один исландец, Болли Боллесон, прослуживший многие годы варягом в Миклагарде и считавшийся самым храбрым и лучшим из них, по возвращении в Исландию привез с собой много разных сокровищ и драгоценностей, вел себя очень прилично - так, как полагалось по правилам этикета в Византии, одевался в меха и пурпур, подаренные ему императором в Миклагарде. На голове он носил золотой шлем, в руках — короткий иноземный меч, на бедре — красный щит, украшенный портретом в золотой оправе. Все оружие его было позолочено. И товарищи его одевались в пурпур и имели позолоченные седла. Куда ни приходили они, везде обращали на себя внимание пышным убранством.
[1] Название варягов всего проще и естественнее производится от древнего скандинавского, в старинных шведских законах встречающегося слова vacria (varja, varna) — защищать, оборонять, или от varda (varda) — охранять, беречь; от этого varda, по другому произношению garda, происходит, вероятно, и слово Gardingi, означающее в древних вестготских законах королевских телохранителей, отсюда Garde — гвардия. Предполагали происхождение имени варягов от англосаксонского vaere - в значении союза, и договора. «Варяг», по мнению ученых, всего правильнее перевести как «союзник, человек, живущий в мире и союзе с другими».
[2] Ролло, или Хрольф пешеход, основал на территории современной Франции герцогство Нормандское, а сам стал его правителем. История Нормандии в Х веке является хрестоматийным примером очень быстрой ассимиляции скандинавов, которые на протяжение всего одного столетия утратили свой родной язык, перестали называть детей скандинавскими именами и постепенно превратились из викингов во французских рыцарей.
Тем не менее потомки викинги, став французами, не утратили боевого и свирепого духа своей северной родины. Именно этим боевым настроем историки объясняют агрессивную политику Нормандии, военную колонизацию ею Сицилии, образование там Королевства Обеих Сицилий и завоевание Англии, которое осуществил в 1066 году, потомок Ролло, Вильгельм Завоеватель.
Больше о викингах можно прочитать в паблике в инстаhttps://www.instagram.com/viking_liv/ или на ФБ в группе "Викинги. вчера и сегодня" https://www.facebook.com/groups/vikingsliv