Утро выдалось туманным, прохладным, сырым. Нужно было плотно позавтракать и снова пускаться в путь, чтобы к вечеру достичь Ханко. По совету бывалого яхтсмена у меня был припасён полуторалитровый термос, кипяток в котором обеспечивал меня чаем на весь день. Чтобы приготовить завтрак и вскипятить воду для термоса, я залил спирт в обе ёмкости спиртовой плиты. Одну конфорку зажёг и стал готовить на ней завтрак, а вторая просто осталась открытой. В этом была моя роковая ошибка. Спирт из открытой конфорки быстро испарился, и спиртовое облако вспыхнуло прямо перед моим лицом. Конечно, я испугался, растерялся на долю секунды и даже хотел выбежать наружу. В следующее мгновение мелькнула мысль про огнетушитель, но я тут же её отбросил. Во-первых, он не проверен и может не сработать, да и времени на его запуск уйдёт несколько секунд, а тем временем огонь значительно распространиться. Эти мысли промчались в мозгу за доли секунды.
Ведра, чтобы набрать забортную воду тогда ещё не было, его я купил позднее. Под рукой оказался котелок с питьевой водой, и я его веером выплеснул его на огонь. Пламя сразу сникло, но не погасло совсем. Тогда я открыл запасную канистру с водой и стал тушить остатки пожара. Всё это произошло в считанные секунды. Реакция у меня оказалась очень хорошая. Пожар был потушен, но завтрак испорчен и потерян двухсуточный запас питьевой воды. Возгорание не принесло большого ущерба: оплавились полиэтиленовые пакеты с продуктами, немного обгорели занавески на иллюминаторе и слегка покоробился пластик обшивки над плитой. Всё, что залил водой, потом высушил. Когда угроза большого пожара миновала, стало по-настоящему страшно, даже руки затряслись. Такой уж у меня психотип; действовать в опасной ситуации, а уж потом бояться. Могло ведь случиться непоправимое и моё путешествие закончилось бы катастрофой, едва начавшись. Рухнули бы все мечты, погибла бы моя яхта. Вот это меня больше всего и напугало. И чтобы отвлечься от таких мыслей я заставил себя взяться за устранение последствий. Вычерпал воду с полки, где лежали продукты, сами подмоченные продукты выложил на просушку, вытер палубу и удалил оставшуюся воду из трюма. Эта работа отвлекла меня и я успокоился. Вновь разжигать плиту мне уже не хотелось. Завтракал, запивая бутерброды холодной водой. Успокоившись окончательно, снялся со стоянки и направился далее. К счастью погода в этот день мне благоприятствовала. Задул попутный ветер, выглянуло Солнце, потеплело, и я без происшествий подошёл к Ханко.
Настроение было прекрасным. На попутном ветре я быстро приближался к южной марине города Ханко и рассчитывал остановиться на ночёвку в гавани яхт-клуба. Как и положено, на входом фарватере спустил паруса и запустил мотор. Но тут я пришлось поволноваться второй раз за день. Сначала меня вновь подвёл двигатель. Он заглох перед самым входом в марину. Ветер уже был довольно сильным, и меня понесло на камни узкого прохода. Я лихорадочно пытался вновь запустить мотор и одновременно управлять лодкой, чтобы удерживаться на фарватере. Рядом шли другие яхты, и с ними тоже надо было держать дистанцию. Признаюсь, тогда я начал терять самообладание. Вот что значит отсутствие опыта управления большой парусной яхтой. Но, наверное, тридцатилетний морской стаж не позволил мне сдаться. Я слегка приподнял стаксель и, с трудом, но управляясь, вошёл в гавань. Кстати, с соседних яхт на меня уже нацеливали объективы, намереваясь снять, как меня вынесет на камни или со мной произойдёт ещё какая-нибудь другая неприятность. Но кадров катастрофы им снять не удалось. В самой гавани движение было очень плотным, мне с трудом удавалось маневрировать на полуспущенном стакселе, благо за волнорезом ветер уже не так сильно действовал. Я в растерянности осматривался по сторонам, ища свободный причал, но всё было занято. Ко мне на резиновой лодке подошёл молодой человек, служащий этой марины, что-то пытался у меня спрашивать, но тогда я не был в состоянии, ни понять, ни ответить. Он уехал. Так я и проследовал через всю гавань до восточного выхода в надежде хоть где-нибудь пристать. У самого выхода увидел свободное водное пространство и решил бросить там якорь, чтобы хоть как-то осмотреться и успокоиться. Якорь-то я бросил, но он не держал, меня сносило на скалы. Я бросил второй якорь, но и он не остановил дрейф, лишь слегка его замедлив. Так с ползущими якорями меня плавно снесло к скалам.
Хорошо хоть поверхность скалы полого спускалась в воду, сильного удара не случилось. К тому же я успел поднять шверт, тем самым уменьшив осадку. Конечно, я немного запаниковал, но когда уже коснулся килём дна, понял, что ничего страшного пока не произошло. Если удастся запустить двигатель, смогу самостоятельно отойти от берега. Двигатель упорно запускаться не хотел. Киль методично постукивал о каменное дно, а я лихорадочно соображал, что же делать дальше. На берегу заметили моё бедственное положение и не остались безучастными, куда-то позвонили, и через несколько минут ко мне подлетела резиновая лодка с двумя служащими марины. Им я уже смог объяснить, что у меня заглох двигатель и мне нужно к причалу. Они взяли меня на буксир и отвели к техническому «бензиновому» причалу. Сказали, что стоять здесь долго нельзя. Нужно ремонтироваться и уходить. А уходить мне не хотелось, да и некуда. Тогда я пустился на хитрость; разобрал мотор, разложил инструменты, которых у меня явно не хватало, положил рядом инструкцию от двигателя, а сам решил сходить в город на разведку, чтобы разогнать дурные мысли и попробовать найти место для дальнейшей стоянки. Зашёл в Harbor-office и осведомился о стоянке, но мне ответили, что свободных мест нет, а ночевать на «бензиновом» причале нельзя, я обязан отойти. Это меня совсем не обрадовало, но мысли мои уже текли в нормальном направлении, я совсем пришёл в себя после пережитого стресса. Вернувшись на лодку, пополнил запас пресной воды, подзарядил в кафе телефон и ноутбук, спокойно пообедал и только после этого вновь занялся двигателем.
Рядом располагался гостевой причал, где я мог бы стоять ночью, но все места на нём были заняты шикарными яхтами и большими катерами. Владелец ближайшей яхты с нескрываемым сомнением смотрел на мои попытки оживить мотор. Однако когда мне удалось запустить двигатель, он уважительно поднял вверх большой палец и одобрительно улыбнулся.
Пока двигатель прогревался, я отыскал на карте тихое место для якорной стоянки. Оно оказалось совсем рядом. С тем я и покинул негостеприимную гавань Ханко. Обойти мыс и встать на якорь в подветренной бухте не составило большого труда. На своей резиновой лодке, которую я привёз с собой из дома, завёз на берег швартовный трос и для пущей безопасности бросил второй якорь. С тем и остался ночевать. На берегу было почти безлюдно. Только два мужичка мирно выпивали на природе, потом дружно пустили две жёлтые струи в море и оставили меня в одиночестве. Ночь прошла без происшествия, но я, всё же, просыпался от резких рывков и проверял, не снесло ли меня на камни. Как-никак, а пережитые неприятности прошлого дня давали себя знать.
