В одном из лучших фильмов оттепели "Заставе Ильича" Марлена Хуциева есть такой эпизод - встреча главного героя с погибшим на фронте отцом. В конце там такой диалог. Сын говорит:
- Я бы хотел тогда бежать рядом...
- Не надо
- А что надо?
- Жить
- А как? Как?
- Сколько тебе лет?
- 23
- А мне 21. Ну как я могу тебе советовать?
Когда я в первый раз это посмотрел, я ничего не понял: ни смысла этой сцены, ни авторской задумки. В то же время я понял всё и сразу. Про войну, про историю моей страны, про связь поколений.
Это было озарение. Количество эмоций, впечатлений, знаний просто не умещалось в голове. И, конечно же, нечего было и думать как-то описать это словами.
Как же я удивился, когда узнал, что и для режиссёра это, видимо, тоже было своего рода озарением. Этого эпизода в изначальном сценарии не было. Хуциев добавил его, что называется, на коленке, в процессе съёмок.
Говорят, он с безумными глазами требовал вставить этот диалог в фильм. При том, что это фантастическое видение явно выбивается из общего вполне реалистического русла картины.
Пожалуй, эти моменты озарений в искусстве я ценю больше всего. Очень уж редко они встречаются. Однако есть один человек, всё творчество которого стало для меня когда-то таким озарением. Это Джон Колтрейн.